Право на бессмертие. Ядерный скальпель. Александр Голодный

завтра не надо рано вставать. Нам дают сутки отдыха. Как ты хочешь провести день?

      Честно отвечаю:

      – С тобой.

      Уточняю:

      – Как ты решишь.

      Задумчивый и ласковый взгляд:

      – Хорошо.

      Лежа в постели, с приятной расслабленностью прикидываю, какой культурной программой порадует завтра Лариса. Москва в этом отношении безбрежна и богата, одно слово – не провинция.

      Открывается дверь, заходит прекрасная дама, присаживается на постель. В свете ночника вижу милое лицо, большие чудесные глаза.

      – Что, Лара?

      – Ты не догадываешься?

      Определенные чувственные нотки в голосе наводят на мысли, но привыкший к самоконтролю разум отвергает сладкие предположения. Наверное, зря, потому что женщина наклоняется и нежно целует. Не в силах сдержаться, обнимаю стройное тело. Нет, стоп. Севшим от волевого усилия голосом предупреждаю:

      – Лара, ты очень рискуешь. Я предельно близок к исполнению своих желаний.

      – Ах, Саша… Ты не подумал, что я сама этого хочу?

      Все, барьеры сняты, на волю вырываются эротические демоны. Совершенно не злые, только страстные, искусные и неутомимые.

      Паранормальные способности не проявляются, но ласкающие великолепное тело руки, похоже, и так зажигают Лару по полной…

* * *

      Первую утреннюю мысль «Не приснилось ли?» на лету отвергает волнующее тепло прижавшейся бесподобной женщины. Сложно сказать, в котором часу мы вчера успокоились, но чувствую себя великолепно отдохнувшим и, в общем-то, опять совсем не против, даже наоборот. Как Лариса? Судя по блаженному выражению спящего лица, хорошо. И снится что-то приятное. Попробовать заменить хороший сон не менее душевным пробуждением? Нежный поцелуй, второй… Просыпаясь, Лара потягивается, сопровождая процесс, провожу по стройной спинке рукой, опять заметно зажигая женщину.

      – Ох, Саша… Милый мой…

      Властно привлекает к себе.

      Все-таки в десять утра выбрались из постели, позавтракали и отправились в город. Красота, открывающаяся с Воробьевых гор, величие и глубина полотен классических художественных выставок, концерт «Виртуозов Москвы»… Удивительно – нет дождя, солнце регулярно выглядывает из темных туч, радуя золотыми лучами. Пообедали в небольшом ресторанчике, продолжили неспешную культурную программу. Лариса знакомила со своей Москвой – не аляповатой и бестолковой для туристов, а серьезной и величавой. Запомнилось посещение храма, берущие за душу голоса хора, строгие лики икон в золоте окладов. С непередаваемым, возвышенным чувством отстоял службу, вспомнив самое дорогое, поставил свечи – за живых и мертвых, друзей и любимых двух миров. Когда вышли, понял, что чудесный день заканчивается, наступает вечер. Печально.

      Вернулись домой, готовлю на ужин филе трески в голландском соусе, Лара по-новому, нежно и мягко, смотрит.

      – Господи, Саша, опять у тебя грустные глаза. Что сейчас не так?

      – Все так,