они принесут что-то полезное. Когда я краем уха услышал, что какая-то волшебница из столичной академии волшебства ищет мастера, согласного сделать для ее ручной нежити механические улучшения, то ухватился за представившуюся возможность обеими руками, ведь даже такая дурная слава лучше безвестности. Хенея Микрай, так она себя называла. Никто не знал, кто она и откуда, просто одним прекрасным днем эта молодая, но могущественная ведьма пришла в Форт-Дланш и без особых усилий смогла получить место преподавателя некромантии. Стоило мне написать всего одно письмо, и спустя неделю твоя мать уже постучалась в дверь нашего дома. Ты знаешь, я по росту ближе к людям, чем к гномам, а тогда еще и бородой-то не зарос, только усы и имелись. В общем, красавцем не красавцем, а симпатичным точно был. А она… знаешь, никого похожего на нее я раньше не встречал и лишь спустя очень много лет понял почему. Высокая, стройная, с завораживающей грацией, больше подошедшей бы большой хищной кошке, чем человеку. Если бы не круглые уши, я бы решил, что передо мной эльфийка. У тебя ее черные волосы и большие, прекрасные карие глаза… Не сейчас, конечно, а в обычное время. К тому же мы были уверены в собственной гениальности, полны энтузиазма и энергии. Нет ничего удивительного в том, что спустя примерно полмесяца после начала работ пара желающих прославиться начинающих ученых стала ночевать в одной постели. Наш роман был мимолетным, но ярким, как пламя костра, куда подбросили порох. Я вмонтировал в трех ее зомби, которых Хенея привезла с собой в специальной телеге, обложенных магическим льдом, подкожную броню и пружины, которые должны были усиливать удары их рук и ног, а моя любимая как-то сумела сделать так, что мускулы кадавров могли работать, нисколько не мешая механизмам. Едва дождавшись окончания работ, она помчалась в столицу, чтобы получить заслуженное звание мастера магии за возрождение частички древних знаний… а там ее попытались арестовать. До сих пор корю себя, что не поехал тогда вместе с ней, но наступила годовщина смерти родителей, и я не мог не задержаться, чтобы воздать почести их памяти, посетив могилы.
– За что? – удивилась я. Этот момент в тех сведениях, что я когда-то давно собирала о матери, как-то отсутствовал.
– Ее эксперименты признали аморальными, – вздохнул отец. – Но я так думаю, это был просто повод, что дал бы государству наложить лапу на перспективного мага-исследователя и ее разработки. Ну сама посуди, если подъем мертвецов разрешен, равно как и их эксплуатация на особо опасных для живых производствах, то что плохого в их усилении? Впрочем, возможно, я не все знаю… неважно. В общем, Хенея, когда ее на въезде в столицу окружила стража, сдаваться не пожелала. Наши улучшенные зомби разорвали два десятка солдат, а она убила то ли трех, то ли четырех магов, которые обеспечивали им поддержку, и скрылась в неизвестном направлении.
– А как же ты? – спросила я. – Тебе ничего не было за участие в ее опытах?
– Да что я, – фыркнул отец. – Я же не волшебник, я механик. Сама знаешь, нас властители
