Запах смерти. Саймон Бекетт

этого хватило бы и одной мухи: она отложила бы яйца, из них вылупились бы личинки, из тех – взрослые мухи, которые, в свою очередь, тоже размножились бы, и так продолжалось бы до тех пор, пока хватало бы доступной для питания плоти.

      И если подобного не произошло, это означало, что камеру хорошо изолировали.

      Я перевел луч фонаря на ближнее тело. Обе руки превратились в клешни с длинными пожелтелыми ногтями. Рукава водолазки задрались, обнажив запястья – точнее, обтянутые дряблой кожей кости. Сама кожа имела оттенок темной карамели, что вполне естественно для данной стадии разложения и не имеет никакого отношения к изначальной пигментации.

      – Не думаю, что нам удалось бы идентифицировать их по отпечаткам пальцев, – произнес Уэлан, посветив на руки обоим. Кожа слезла с кистей наподобие не по размеру больших перчаток и от пребывания на воздухе задубела.

      Он ошибался, однако с возражениями я мог и повременить. Меня гораздо больше интересовало то, как врезались в руки жертв эластичные бинты. Кожа на ранах разошлась в стороны подобно закатанному рукаву. Обе жертвы были в джинсах, и в местах, где их перетягивали бинты, голубая ткань потемнела от крови.

      – И что мы здесь видим? – спросил Уэлан, понизив голос – впрочем, в таком месте это прозвучало вполне естественно. – Тут кого-то пытали?

      Парек посветила фонарем на руки сначала одной жертве, а потом второй.

      – Не исключено. Но я не заметила на телах никаких травматических повреждений, если не считать тех, что от повязок.

      – Бедолаги могли повредить руки, пытаясь высвободиться.

      – Не исключено, но повреждения не только на коже, – сказал я. – Точно это можно установить при вскрытии. По-моему, повязки врезались и в мышечную ткань. А причинить себе самому такую боль… подобное возможно лишь в полном отчаянии. Ну это вроде попавшего в капкан зверя, пытающегося отгрызть собственную ногу.

      Уэлан покачал головой:

      – И кто бы их за это укорял?

      – Не я. И все же никаких следов пыток на телах нет. По крайней мере, физических, – настаивала Парек, продолжая рассматривать тело ближней к ней жертвы. – Зубы на месте, ногти тоже. Я пока не могу исключить удушения. Но то, что единственные видимые повреждения нанесены, похоже, себе самим, заставляет меня предположить, что в момент, когда их замуровывали, они находились в сознании.

      – Господи! – воскликнул Уэлан. – И долго это продолжалось?

      Парек пожала плечами:

      – Если они умерли от жажды или голода, это могло занять несколько дней. Сложно определить прямо сейчас, однако в любом случае смерть не была быстрой.

      – Они могли задохнуться?

      – Если комнату замуровали герметично, то да.

      – Не уверен, – возразил я. – Я и сам поначалу думал так, поскольку здесь не было мух, а уж мухи пробьются даже через самую мелкую щель. Но если бы помещение задраили наглухо, в нем пахло бы гораздо хуже, чем сейчас: ведь выделяющиеся при разложении газы никуда бы не делись. – Я пошарил лучом фонаря