Поход скорпионов. Евгений Лобачев

срезают тростник для ежегодного праздника в честь Стрельца. А воду берут в двухстах плетрах ниже по течению, там есть еще один спуск.

      – Если ты такой всезнающий, почему не предупредил меня?! – заорал я. – А то мог бы и сам сходить, размять кости.

      – Ты вовремя заговорил о костях, сейчас я их тебе переломаю, – без выражения проговорил Гиеагр. – Кто тебя надоумил лезть туда? Ты что, не мог спросить, где можно набрать воды?!

      – А я и спросил! – ответил я. – Спросил у какого-то старикашки, еще и денег отсыпал подлецу! А потом эти дикари стреляли в меня, как в мишень, из луков, а наш великий герой Гиеагр где-то прохлаждался целый час!

      – Великий герой Гиеагр выторговывал твою шкуру у этих кровопийц! Ты сейчас жив только потому, что им нельзя проливать кровь в их священном месте. Тех молодцов, которых ты попотчевал камнями, растерзали бы, если б они по неразумению так-таки подстрелили тебя. И так они поступили с тем юродивым старикашкой, что указал тебе дорогу. Староста швырнул мне под ноги его голову, а взамен потребовал твою, балбес ты этакий.

      Глаза Гиеагра еще метали молнии, но говорил он все тише, пламень гнева в его душе угасал. Я примолк, переваривая услышанное. Так вот к какой водичке указал мне дорогу полоумный старикашка. Священное место… А там, за зарослями тростника, быть может, притаилось капище, и ватага деревенских смельчаков вовсе не на меня выходила, ощетинившись оружием, просто хотели напугать Гиеагра, удержать на месте…

      А ведь здесь могут обретаться боги этих несчастных… Я боязливо огляделся: однажды в моей жизни уже случилась ссора с богами, ни к чему хорошему это не привело.

      – Пойдем отсюда, – просительно прошептал я. – Я не хочу злить богов.

      Гиеагр молча двинулся к лестнице, я потянулся следом.

      – Кстати, – сказал я, – пока я здесь был, ко мне приходила Фаэнира…

      Гиеагр вздрогнул, сбился с шага. Обернулся, как будто желая что-то сказать, но промолчал. В его глазах я увидел странную смесь тоски, злобы и… зависти.

      – Если тебе интересно: ожогов на ее лице стало меньше. Но следов еще очень много. – Сказать это в некотором роде было все равно что добить лежачего, но я не смог сдержаться.

      – Да, мне интересно! – заорал он, круто развернувшись ко мне и вцепившись стальными пальцами в мою тунику. – Мне интересно, почему даже мертвая она якшается с тобой, а меня не хочет знать, избегает, будто чумного, а если и появляется, то ненадолго, на миг, заставляя мое сердце обливаться кровавыми слезами! Мне интересно, чего ради я страдаю ради нее, творю разбой, совершаю безумства, сражаюсь один с целым миром, если предпочтение она отдает тебе!

      Я молчал. Да и что я мог сказать? Для меня самого поведение Фаэниры было неразрешимой загадкой. В постигшей ее ужасной судьбе мы с Гиеагром были одинаково виновны, и тем не менее являлась она именно мне, бесплотным призраком выплывая из ужасных глубин подземного мира.

      Наконец Гиеагр разжал пальцы и я смог свободно вздохнуть. Какое-то время герой стоял неподвижно,