Пинг-понг пачкой баксов. Александр Чернов

подавил зевок.

      – Да… Шашлык есть летом опасно. Попадется несвежий кусочек, и все… Со мной однажды такое случилось. Неделю в постели провалялся. Озноб, рвота и… с животом большие проблемы. – Толстяк выбрался из автобуса и стал прохаживаться по обочине, время от времени останавливаясь и любуясь звездным небом.

      Лунев вернулся через несколько минут, бледный, измученный. Здорово же его скрутило. Еле-еле ноги приволок.

      Толстяк засуетился, со свойственной ему услужливостью принес из автобуса бутылку с водой и предложил Луневу полить на руки. Андрей почему-то смутился, однако отошел к обочине и подставил ладони.

      Неожиданно с одного из сидений раздался вздох, затем человек пошевелился, и над высокой спинкой сиденья в темноте возник контур лысой головы.

      – Чего стоим? – спросила она сонно голосом Садыка Алиева. – «Санчас», что ли?

      Майя подняла руку и качнула ею из стороны в сторону.

      – Нет, – сказала она вполголоса. – Но кому необходимо, может выйти, мы подождем.

      – Ладно, потерпим, – ответила голова и снова спряталась за спинку сиденья.

      Ночью салон автобуса всегда напоминает Майе салон самолета. Те же сиденья, проход между ними, мягкий свет от плафонов, а за окнами бесконечное черное небо с вкрапленными в него звездами. И далекие мерцающие огни какого-то селения напоминают раскинувшиеся под крылом самолета огни большого города. Здорово было бы отправиться сейчас с дочками к морю, позагорать, искупаться. Размечталась…

      – Доедешь? – спросила Ли у Лунева, когда он вместе с Авировым влез в автобус.

      Андрей достал из «бардачка» полотенце и, тщательно вытирая об него руки, жалко улыбнулся:

      – Куда же деваться? Доеду! Работа есть работа.

      На водительской лежанке, устроенной из двух сидений со снятыми спинками, пошевелился Киданов. Оказывается, он тоже не спал и был в курсе всех событий.

      – Я поеду, – заявил он, вставая.

      Андрей воспротивился, впрочем, не очень активно:

      – Ну вот еще. Сейчас моя очередь!

      – Поедешь на обратном пути! – отрубил Виктор и уселся за руль. – А пока отлеживайся…

      И вот бескрылый самолет Майи разгоняется так, что захватывает дух, потом отрывается от дороги и летит над лесополосами, которые уменьшаются, становятся игрушечными, и вдруг во всю ширь открывается панорама земли, со всеми ее полями и горами, селами и городами. Еще минута, и авиалайнер, пробив облака, вырывается на просторы вселенной. Ровный шум мотора убаюкивает, расслабляет, глаза Майи слипаются. Километров через сто «приземлились» на «санчас».

      «Стюардесса» привычно вскакивает со своего места и громко объявляет:

      – Девочки направо, мальчики налево, Нурали охраняет вещи! Стоянка пятнадцать минут. Лунев, на процедуры!

      Андрею стало еще хуже. Он загибался от боли, скорчившись на лежанке. Однако нашел в себе силы удивиться.

      – Какие еще процедуры?

      – Желудок промывать будем. И без возражений! Мне тебя на ноги поставить нужно! Давай, давай, поднимайся!

      С