Легкой жизни мне не обещали. Ирина Комарова

Если у самого нет, из шкуры выпрыгнет, у десятка людей займет, но Кристину денежкой обеспечит. Вот и на прошлой неделе, тоже собирал. Я уже знаю: если Димка в долги лезет, значит для Кристины.

      – А она отдает?

      – Не знаю, не интересовался. Но если и отдает, то не все и очень мелкими порциями. С кредиторами он всегда со своей зарплаты расплачивается, – Леня склонил голову и хитро посмотрел на меня, сразу напомнив попугая, живущего в нашей школе, в кабинете биологии. У экзотической птицы тоже имелась привычка так смотреть. – А что ты про него так старательно расспрашиваешь? Думаешь, это Димка Носорога изводил?

      – А он на это способен? – вопросом на вопрос ответила я. – Чтобы угодить даме сердца?

      И опять не попала. Леня даже не улыбнулся. Он покачал головой и очень серьезно сказал:

      – Сам Дима не стал бы, не в его характере. А вот в Кристине я не так уверен, шуточки вполне в ее духе.

      – То есть, если Кристина захотела подшутить над мужем подобным образом, Дима не отказался бы ей помочь?

      – Да Димка вообще ни в чем не может ей отказать. Даже если бы она попросила взрывчатку под любимого муженька подложить.

      – Ты, – у меня перехватило дыхание. – Ты хочешь сказать…

      – Я хочу сказать, – внушительно продолжил он, – что Димка к этому взрыву никакого отношения не имеет. Мы вместе были, когда рвануло, на кухне кофе пили. Я, Дима и Светлана. И я тебе четко говорю, они оба были в шоке. Понятия не имели, что случилось.

      – А ты? – не удержалась я.

      И куда только делась вся его доброжелательность и уважение! Подбородок высокомерно приподнялся, а тонкие губы искривились в презрительной гримасе:

      – У тебя что, мания преследования? Всех окружающих на роль террориста примериваешь?

      Повернулся и отошел.

      – Но ведь кто-то подложил эту взрывчатку.

      Я говорила негромко, но по тому, как дернулась и напряглась его спина, поняла, что Леня меня услышал.

      Снова по коридору простучали шаги, и к нам явился лучезарно улыбающийся Гоша. Представляете, как я ему обрадовалась. Ведь вот, большая уже, кажется, девочка, а пришел умный, опытный напарник и мне сразу стало уютнее. Гошке я, разумеется, никогда этого не скажу, а то он загордится и станет совершенно невыносим. Но как хорошо, когда рядом есть широкая спина, за которой можно, в случае неприятностей, отсидеться.

      А Гошка пожал руку Володе Стрешневу, поздоровался с остальными присутствующим, подмигнул мне и заявил, что никакие взрывы его не интересуют. После чего, не обращая внимания на попытки Стрешнева помешать, стал выяснять все подробности, какие ему мог сообщить эксперт до проведения лабораторных исследований.

      В качестве утешения, Гоша вручил Володе копию перечня тех записок, содержание которых Гордеев сумел вспомнить, сидя в нашем офисе. А про «дерьмо собачье пластиковое» не упомянул ни словом. Очевидно опасался, что Стрешнев потребует передать улику следствию, а расставаться с игрушкой не хотелось.

      Потом он немного пободался