Лилии на ветру. Лана Ежова

узнали, кто ты. Я скажу, что ты – моя девушка, чистокровный человек.

      Криво улыбнувшись, Лиля догадалась:

      – Боишься, что меня выследят и обратят? Кто польститься на такое чучело, как я?

      Богдан мученически закатил глаза и вновь достал телефон.

      – Оборотни порой видят и сквозь слабые иллюзии. Поэтому твой маскарад при желании раскроют на раз.

      Он протянул ей телефон. На дисплее светилась ее фотография. И получилась она на удивление хорошо.

      – Откуда у тебя моя фотка?

      – От твоей бабушки. До нее дошли слухи, что тебя считают страшненькой чудачкой. Полина Ивановна разгадала твою игру.

      Лиля спрятала лицо в ладонях. Перед стыдом померк страх от близости смерти и отступила тошнота. Боже, он все знал и позволил ей устроить этот цирк! Знал и не прекратил ее идиотское поведение! Знал – и потешался в душе!

      – Ты смеялся надо мной! Какой же ты… негодяй!

      Девушка с силой ударила его в грудь. Он и не шевельнулся.

      – Как я могу над тобой смеяться, если ты мне нравишься? Такая забавная…

      – Мерзавец! – Она снова замахнулась для удара.

      Схватив второй кулачок, парень дернул ее на себя и впился поцелуем в губы. Сначала она извивалась в крепких руках. Потом притихла под непреклонным напором… и умелыми касаниями губ и языка.

      Дав Лиле возможность отдышаться, но не выпустив из объятий, Богдан с нежной усмешкой объяснил:

      – Всегда хотел попробовать поцелуй как средство от истерики.

      Притихшая было девушка зашипела разозленной кошкой.

      – Тише, котеночек, к нам идут злобные псы.

      Они появились с той стороны, откуда пришла парочка. Трио вервольфов, агрессивные в привычном состоянии вседозволенности, настроенные крайне враждебно. Похожие, как братья, не внешностью, но манерой двигаться, они ступали синхронно, в едином ритме, естественном, как дыхание. Едва уловимая напряженность говорила о готовности ответить ударом на удар в любую секунду. Парни в кожанках остановились в двух шагах от Богдана и Лили, практически нарушив их личное пространство.

      – Кто ходит в парке по ночам, тот поступает глупо, – произнес коротко стриженный шатен с синими глазами, его спутники с готовностью растянули губы в улыбке, больше напоминавшей оскал.

      Таких парней на улице интуитивно обходят стороной, чтобы случайно не задеть плечом. Богдан поднял бровь.

      – Особенно если ходят без сопровождения взрослых. Где ваш старший, Стас?

      – Я за него, – ухмыльнулся вер. – Как видишь, Дан, поднимаюсь по карьерной лестнице.

      По сравнению с напарниками Стас не выглядел мощным атлетом, но его тяжелый взгляд вызывал внутренний холодок.

      – По карьерной лестнице? Да ну? Верится с трудом, – покачал головой Богдан. – Боюсь, что после сегодняшнего патрулирования ты пересчитаешь ступени задницей.

      Оборотень помрачнел:

      – Ты беспокойся за свою, Дан. Ведь с этого момента ты под подозрением.

      Колдун издевательски заулыбался:

      – Повторишь это обвинение