Демон-хранитель. Сделка. Елена Малиновская

лежало нечто, более напоминающее крысиный хвостик.

      – Саэра Алисандра! – Ималия поторопилась присесть перед моей матерью в реверансе. Гневно сверкнула на меня глазами. – Вот видите, Катарина, до чего довело ваше непослушание! Вы ведь знаете, как плохо чувствует себя ваша мать, а между тем ей пришлось встать, чтобы призвать вас к ответу.

      – Я встала потому, что услышала ваши крики, – спокойно парировала моя мать, подарив мне краткую ободряющую улыбку. С некоторым вызовом скрестила на груди руки, хотя было видно, что при этом она с трудом сдержала болезненный стон. – Так что тут происходит, тин Ималия? Почему вы кричите на мою дочь?

      – Я не кричу, – несколько уязвленно отозвалась воспитательница. Матушка с показным изумлением вздернула бровь, и она нехотя исправилась: – Возможно, я в самом деле позволила себе немного лишнего, но, уверяю вас, у меня были на то веские основания! Поведение саэриссы Катарины становится все более и более вызывающим! Видимо, на нее оказывает дурное влияние эта несносная девчонка – Ельгия. Саэра, при всем моем уважении, вы слишком мягки со слугами и дочерью. Не понимаю…

      – Разве я недостаточно внятно спросила? – оборвала ее рассуждения моя матушка, чуть повысив голос. – Повторю в таком случае. Чем провинилась моя дочь, что вы позволяете себе кричать на нее?

      – Я… Я… – Ималия стремительно побагровела.

      Я невольно залюбовалась ровным пунцовым цветом ее лица. Давненько ее никто на место не ставил. Видимо, уже забыла, кто на самом деле является в доме истинной хозяйкой.

      – Катарина? – смягчив тон, обратилась мать уже ко мне, поняв, что воспитательница пока не в состоянии отвечать на ее вопросы. – Чем ты так разозлила глубокоуважаемую тин?

      – Я хотела нарвать полевых цветов, чтобы поставить у тебя в комнате, – сказала я, глядя на матушку до омерзения честным взглядом.

      В конце концов, это даже ложью назвать тяжело: я всегда могу собрать букет на озере, а Ольгетта и Ельгия с удовольствием мне в этом помогут, сплавав за самыми красивыми кувшинками.

      – Нарвать цветов? – Матушка польщенно заулыбалась. – Очень мило. Но в таком случае я совершенно не понимаю, почему Ималия на тебя так рассердилась. – И перевела испытующий взор обратно на воспитательницу, которая уже немного успокоилась. По крайней мере, нездоровый и нехарактерный румянец схлынул с ее лица, уступив место обычной бледности.

      – Саэрисса кралась к выходу, словно задумала что-то нехорошее, – мрачно отозвалась она и обвиняюще ткнула пальцем в мою сторону. – И посмотрите, саэра Алисандра, какое вызывающее платье на ней! Разве в таком ходят на прогулки?

      Матушка изумленно хмыкнула, внимательнейшим образом оглядела меня с ног до головы и обратно и пожала плечами, явно не найдя, к чему можно придраться. На мне было скромное синее платье чуть короче положенного.

      – Не понимаю, – проговорила она. – Совершенно не понимаю, о чем вы толкуете, тин Ималия. Да, в этом платье