Импорт правосудия. Вячеслав Шалыгин

короткую молитву. После этого он поднялся и погладил плачущего больного по волосам.

      – Я же говорил, – Алексей заметил священника и обращался, без сомнения, к нему. – Здесь кровь! Я же предупреждал!

      – Успокойся, брат мой, ты здесь ни при чем. Не казни себя. Это случайность. Все будет хорошо, вот увидишь. Все будет хорошо…

      – Я закончу обработку раны, – сказал второй подоспевший врач охраннику и сестре. – А вы уберите тело и вызывайте всех, кого следует.

      Он решительно скинул белый халат и отправился в предоперационную мыть руки.

      – Этого нельзя допустить! – лихорадочно сверкая глазами, прошептал Алексей и схватил священника за рукав. – Стоит ему сделать малейший надрез, и все – он погибнет так же, как и первый! Это мое проклятие!

      Алексей повернул голову вбок и снова заплакал, в этот раз навзрыд.

      Священник растерянно попытался его успокоить, но уговоры больше не помогали.

      – Я что-нибудь придумаю, – пообещал он Алексею и спешно покинул операционную.

      Поначалу священника охватило непреодолимое желание убраться из опасного места куда подальше. Остановило его лишь одно: уже на крыльце он вдруг услышал долетевший откуда-то обрывок фразы. Кто-то басом требовал соединить с отделом по расследованию убийств, упоминая при этом, что подозреваемый в наличии… Подозреваемый, совершенно никакого отношения к происшествию не имеющий! В душе священника всколыхнулась волна возмущения. Он резко развернулся и быстрым шагом пошел обратно в операционную.

      Врач еще не успел закончить подготовку к процедуре, его отвлек телефонный звонок, и священник совершенно беспрепятственно проник в комнату, где Алексей уже и сам пытался избавиться от салфеток и манжеты тонометра.

      Священник приложил к его ранам повязку и закрепил ее лейкопластырем.

      – Надеюсь, этого хватит, – пробормотал он, любуясь на свою работу. – Вставайте.

      – Я не чувствую ногу, – возразил Алексей.

      – Это вам кажется. Анестезия местная, так что ногой вы наверняка владеете, хотя прихрамывать не возбраняется. Ну, пробуйте, чего же вы ждете? Сейчас некогда сомневаться. Я пока ничего не понимаю, но согласиться с тем, чтобы вас ни за что называли «подозреваемым», никак не могу…

      Приговаривая, длинноволосый помог Алексею встать и выйти в коридор. Они, насколько могли быстро, свернули в боковой проход и через несколько шагов очутились перед дверью запасного выхода. Та, к счастью беглецов, была закрыта изнутри только на тяжелый засов. Стараясь не шуметь, они покинули здание и скрылись в прохладных сумерках больничного парка.

      – Это ваша церковь? – осматривая невысокое двухэтажное строение, спросил Алексей, когда священник остановил машину.

      – Это общежитие, – ответил спутник, – но здесь мы не задержимся. Я только соберу вещи. Например, штаны вам принесу…

      – Да, – Алексей улыбнулся, – было бы кстати. С голыми ногами я выгляжу, мягко говоря, странно.

      – Мы