Пикник на льду. Андрей Курков

волейболу, чем в милиции, но все-таки именно он был участковым.

      – Ну, где ваш зверь? – спросил он Виктора.

      – Миша! – позвал Виктор, и пингвин выбрался из своего закутка – из-за темно-зеленого дивана.

      Подойдя к Виктору, пингвин с интересом посмотрел на милиционера.

      – Ну вот, Миша, – сказал ему Виктор. Потом повернулся к участковому. – Извините, как вас зовут?

      – Сергей.

      Виктор задержал на участковом свой взгляд.

      – Странно, – сказал он. – Вы совсем не похожи на еврея…

      – А я не еврей, – улыбнулся участковый. – Моя настоящая фамилия Степаненко…

      Виктор пожал плечами и вернулся взглядом к пингвину.

      – Миша, – сказал он ему. – Этого человека зовут Сергей, и он будет тебя кормить, пока я в отъезде.

      Потом Виктор показал Сергею, где что лежит, и дал ему запасные ключи от квартиры.

      – Не беспокойтесь, – сказал уходя участковый. – Все будет в порядке!

      Глава 10

      В Харькове было морозно. Виктор, выйдя из поезда, сразу же понял, что гулять по городу ему, скорее всего, не придется – слишком легко он был одет.

      Устроившись в гостинице «Харьков», он позвонил корреспонденту «Столичной», назвался. Они договорились о встрече в кафе под Оперным театром.

      Приблизился вечер – время встречи, и Виктор все-таки пошел по Сумской до Оперного, чувствуя, как липнет к коже лица мороз и руки немеют в карманах короткой куртки.

      Город серо нависал над тротуаром, прохожие спешили, словно боялись, что дома вот-вот начнут падать или осыпаться балконами, что давно перестало быть редкостью.

      Еще минут пять, потом надо будет спуститься в подземные лабиринты под театром, заполненные барами, магазинами и кафе. Найти там двухъярусное кафе с эстрадой и усесться сверху у бортика, лицом к эстраде. Да, надо будет взять стакан апельсинового сока и банку пива, но пиво не открывать.

      Виктор спешил, хотя время встречи было растянуто на полчаса – с полседьмого до семи. Холод подгонял его.

      «Возьму там что-нибудь поесть, – думал на ходу Виктор, – кусок горячего мяса…»

      Подойдя к зданию театра, он увидел вход в цивилизованное подземелье. Из одной темноты, подсвеченной окнами вечернего города, – в другую, ярко освещенную подземными витринами.

      На первых ступеньках, ведущих вниз, стояли две старушки с протянутыми руками и довольно молодой пьяница с лицом, потерявшим четкость линий.

      Коридоры света вывели Виктора ко входу в кафе. За стеклянной дверью сидел омоновец в униформе и читал книгу. Он отвлекся на входящего Виктора.

      – Куда? – спросил он не то, чтобы строго, но по-военному требовательно.

      – Поесть, – ответил Виктор.

      Омоновец кивнул и показал рукой вперед.

      Виктор прошел мимо бара, у стойки которого пили пиво несколько с виду уголовных посетителей. Лысый бармен, встретившийся взглядом с Виктором, криво усмехнулся ему и словно откинул взгляд Виктора куда-то в сторону, мол, иди и не