Соавторы. Александра Маринина

себя точно так же. Есть их существование в чистом, так сказать, виде. А есть что-то вроде игры, когда они вселяются в тело и проживают определенную жизнь. При этом, пока они в человеческом теле, они не помнят о своем существовании в «чистом виде», они играют в эту игру увлеченно и искренне. Как играют дети. Или как спортсмены играют. Ведь понятно же, что от результата футбольного матча ничего в этой жизни не изменится, больные дети не выздоровеют, бедные не разбогатеют, войны не прекратятся, экология не улучшится, к покинутым женам не вернутся мужья. Никакой разницы, кто выиграл и кто проиграл и вообще был ли этот матч. А сколько переживаний! Тысячи болельщиков, не говоря уже об игроках и тренерах, с ума сходят, как будто что-то существенное может измениться. Понимаете?

      – Понимаю, – кивнула Катерина. – Ты хочешь сказать, что не имеет никакого значения, была или не была конкретная человеческая жизнь? И если была, то совершенно неважно, какой она была и как закончилась? Ты это имеешь в виду?

      – Ну… в общем… почти. Да, почти. Жизнь – это просто очередное приключение Бессмертной Души. Не главное приключение, не единственное, а именно очередное. Одно из великого множества. В этом суть. Очередная игра. Очередной матч. Все, Катрин, я больше не хочу говорить об этом. Либо у вас хватило интеллекта, чтобы меня понять, либо нет, и тогда дальнейшее обсуждение бессмысленно. Спасибо за ужин.

      Василий встал, не дожидаясь, пока ей принесут счет.

      – До метро дойду пешком, здесь уже недалеко.

      – Как хочешь, – обескураженно пробормотала Катерина, не ожидавшая столь резкого прощания.

      – Отцу пламенный привет. Можете поделиться с ним моей идеей, ему, как профессору и крупному теоретику, будет легче ее переварить. Он привык размышлять об абстрактном. Вам, как бухгалтеру, проще иметь дело с конкретикой, голые абстракции вам не по зубам.

      Она уже справилась с растерянностью и снова держала себя в руках.

      – Ну разумеется, сам ты не рискнешь ничего отцу рассказывать, потому что в моем изложении твоя идея будет звучать куда более связно. Я умею не только придумывать истории, но и увязывать концы с концами, а тебе это вообще не дано.

      Это была вовсе не ссора, а привычный обмен репликами. Именно так они общаются вот уже десять лет за исключением того времени, когда Вася служил в армии. Говорят друг другу колкости и при этом улыбаются, иногда притворно, но чаще – искренне. Между ними нет недоговоренностей, и каждый из них довольно точно представляет, как к нему относится другой. Катерина знала, что Вася ее не любит, и это вполне естественно. Новая жена отца ничего не отняла у Василия, напротив, развод родителей послужил толчком к тому, что его все оставили в покое и позволили жить одному, чего он, собственно, и добивался. Если бы отец не развелся и не женился на Катерине, жить бы Васеньке до сих пор с мамой-папой, плясать под их дудку и считать копейки. А скорее всего он женился бы на ком попало, на первой встречной, не хромой и не горбатой, но с квартирой, только для того, чтобы получить возможность жить отдельно от предков. И мучился бы