Реалити-шоу. Сергей Дубянский

в жизни? Охранник – разве это работа? Жены нет, квартиры нет – до сих пор живет с мамой. Что ему остается? Только квасить.

      – Не знаю… Жалко его – сопьется ведь. Надо ему как-то менять свою жизнь.

      – Так это запросто!.. Сейчас, и линии судьбы спрямляют, и гороскопы корректируют, и карму чистят…

      – Я серьезно, – обиделась Вика.

      – А если серьезно, пойдем спать.

      Они поднялись на крыльцо и замерли в неярком свете, падавшем из коридора – будто фигуры театра теней, а небо миллионами зрительских глаз взирало на них с умилением.

      – Главное, чтоб добрался без приключений, – сказал Володя, запирая дверь, и, тем самым, подводя итог прошедшему вечеру.

      Как попал домой, Никита помнил с трудом, а уж, тем более, принимал ли он душ и говорил ли «спокойной ночи», но разбудил его голос матери:

      – Сынок, тебя к телефону, слышишь?

      – Кто там? – он повернулся на бок, с радостью узнавая обстановку комнаты и то, что уже наступило утро. Значит, не совсем он допился, и «автопилот» пока работает четко.

      – Не знаю, какой-то мужчина.

      – Давай, – Никита нехотя протянул руку…

* * *

      Микроавтобус угодил в яму, подпрыгнул, и от неожиданности Лиза повалилась на соседа, сидевшего у окна; почувствовала, как тот напрягся.

      – Извините.

      – Ничего страшного.

      Услышав его голос, Лиза решила, что он может сбросить ее одним щелчком, как осенний лист. …С чего я так подумала? Вздохнула оттого, что ничего не понимала в этой жизни…

* * *

      – …Я люблю тебя.

      Лиза повернулась на бок. Теперь ее голова покоилась на сильной мужской руке, грудь прижималась к его груди, а правая нога обвивала его ноги. Так Лиза чувствовала всего мужчину, и это было очень приятно. Подумала, что сегодня они занимались любовью слишком мало, и ее организм еще не успел насытиться – вроде, аппетит только разыгрался, а огромный кулек с шоколадными конфетами уже спрятали высоко на шкаф (так всегда в детстве поступала бабушка, заботясь о том, чтоб Лиза не сделалась толстой и прыщавой).

      Теперь она взрослая и красивая (неизвестно, правда, чьими стараниями), а образ этих недоеденных конфет, наверное, останется с ней навсегда. Бабушки давно нет, и теперь Лиза занимает однокомнатную квартиру, в которой даже стены за сорок лет, будто впитали бабушкины настроения… Хотя, причем здесь все эти глупости? Стены – это лишь кирпичи и никакого настроения у них быть не может…

      Лиза высвободила руку и ласково провела пальцами по щеке Антона.

      – А ты меня любишь?

      – Конечно, дурочка, – он крепче прижал ее к себе, но Лизе показалось, что сделал он это как-то лениво, выполняя надоевшую обязанность.

      – Ты не так говоришь, – вздохнула она, – без страсти.

      – Ну, какая страсть? – он пошевелился, и Лиза решила, что ногу лучше убрать, – страсть была пять минут назад, а сейчас надо спать. Завтра сама ж будешь ныть, что не выспалась.

      – Буду, – покорно согласилась Лиза, отползая на свою половину широкой постели, но спать ей не хотелось.

      – Спокойной