Реалити-шоу. Сергей Дубянский

но бабушка приложила палец к губам.

      – Я знаю, о чем ты хочешь спросить, – произнесла она шепотом, – но я не имею права отвечать. К тому же, мне пора уходить. Будет очень плохо, если кто-нибудь узнает об этой дорожке, но я так хочу тебе помочь! Я еще приду, чтоб довести все до конца… – бабушка стала уменьшаться, словно сдувающийся шарик, втягивая в себя всю обстановку квартиры…

      …Перышко, легко покачиваясь, продолжало свой путь по бездонному пространству. Наверное, это ветерок занес его в комнату, и так же вынес обратно. Больше никаких промежуточных «станций» не предвиделось – только конечная, когда Лиза открыла глаза и увидела мрачное небо за окном, шкаф, стол… Она вспомнила, где находится; вспомнила сон, причем, даже отчетливее, чем, то, что происходило наяву.

      …И когда оно происходило? Давно ли я здесь?.. У меня же нет с собой его фотографии! С другой стороны, я могу сделать все потом, когда вернусь домой… А я ж забыла заклинание… Если бабушка приснится еще раз, надо будет записать его… – Лиза сладко потянулась, – хороший был сон… Надо посмотреть, где остальной народ… и, вообще, что сейчас – вечер или утро?.. Мне ж в понедельник на работу… Она подошла к окну. Дождь закончился, но, ни звезд, ни луны, ни солнца так и не появилось – только мокрый, нахохленный лес; внизу поляна с полегшей травой и тишина. Какая-то неживая тишина…

      Поправив смявшуюся юбку, Лиза направилась к лестнице.

* * *

      – Все, я уже охрип, – Никита отложил гитару и встал, – пойду, пивка принесу. Кому-нибудь чего-нибудь захватить?

      – Может, покрепче? – предложил Женя.

      – Тебе – запросто. Девчонки, а вам?

      – Я там ананасы видела. Чего они пропадать будут? – вспомнила Светка.

      – И вина, – добавила Алина.

      – А с тебя история, – Марина повернулась к Жене, – Никита, будем считать, песнями отстрелялся. Алине приготовиться.

      – Настырная ты девка, как я погляжу, – Женя покачал головой, – ладно. Было мне тоже лет пятнадцать или чуть больше. Родители тогда каждое лето ездили в Ессентуки. У отца проблемы с желудком были, так он лечился, а мать бдила за ним – она, по жизни, боялась, что он найдет себе кого-нибудь, но суть не в этом, а в том, что меня они с собой не брали.

      Правда, я особо и не рвался – что мне там делать? Моря нет, контингент язвенно-пенсионный. По крайней мере, они так рассказывали. Но дома оставлять одного тоже боялись, и вот каждое лето на три недели меня отправляли к деду в деревню.

      Вернувшийся Никита выставил на стол «дары спонсоров».

      – О чем речь? – спросил он.

      – Женька свою страшную историю рассказывает.

      – Пардон, – Никита открыл себе пива, – итак?..

      – Итак, каждое лето я ездил к деду. Мне там даже нравилось, потому что у него была времянка. Есть я приходил в дом, телек глядеть тоже, а жил фактически в ней. Вставал, когда хотел, ложился тоже, приводил кого хотел – только кого там приводить? Я все мечтал, чтоб в городе у меня такая хата была – вот, где б я развернулся!.. А там приличные телки все наперечет – на них в очередь