Княжна Тараканова. Эдвард Радзинский

игрока и прощелыги,

      Плащ Проходимец, плащ-Амур.

      Плащ, шаловливый, как руно,

      Плащ, преклоняющий колено,

      Плащ, уверяющий – Темно!

      Гудки дозора. – Рокот Сены. —

      Плащ Казановы, плащ Лозэна,

      Антуанетты домино!

Марина Цветаева

      Рагуза.

      Великолепный дом стоит у самого моря.

      В саду Рибас разговаривал с хозяином.

      – То есть как бежала? – изумляется Рибас.

      – А вот так – бежала! – в отчаянии восклицает хозяин. – Вчера ночью все они были: гофмаршалы, бароны, маркизы, принцесса… Утром просыпаюсь – никого! Ни баронов, ни маркизов, ни денег за дом и за карету. Я разорен, я разорен!

      – Успокойтесь, любезнейший… И постарайтесь рассказать по порядку.

      – Все началось с того, что из Венеции приехал к ней проклятый маркиз де Марин… – начал несчастный хозяин.

      – Маркиз де Марин? – переспросил Рибас.

      Венеция.

      Через неделю, ночью, в некоем доме, стоявшем весьма далеко от Большого канала, шла крупная игра.

      За столом сидел человек в маске, напротив него – Рибас. Кучка золота около Рибаса быстро таяла. Человек в маске выигрывал и при этом все время болтал, обращаясь к французским офицерам, наблюдавшим за крупной игрой:

      – Мой друг герцог Лозен как-то назначил свидание одной даме. Дама сказала: «Ну что ж, я готова увидеть вас сразу после утренней мессы». – «Как? Разве еще служат мессы по утрам?» – удивился Лозен. Оказалось, он никогда не вставал раньше двух часов пополудни и оттого двери собора видел всегда закрытыми. Вы проиграли еще пятьдесят золотых, мосье!

      – Извольте получить. – Рибас отсчитал и простодушно добавил: – Кажется, я догадался, кто была эта дама…

      Игра продолжалась.

      – Она только что явилась тогда в Париже, – вздохнул человек в маске. – Как она была хороша! Гетман Огинский – он был тоже у ее ног – сказал: «к стыду Европы, только Азия могла родить подобное совершенство». Тогда мы все думали, что она из Персии…

      – Послушайте, безумец, вы можете говорить только об этой женщине, – сказал один из офицеров.

      – И вот в Париже герцог Лозен, гетман Огинский и ваш покорный слуга начинают ухаживать за таинственной принцессой. И всем нам всячески мешает некий барон Эмбс. И тогда Лозен и я выкрадываем ночью из дома несчастного барона и везем в карете прочь из Парижа. При первой смене лошадей барон высовывается из окна и вопит, что его похитили. Лозен объясняет, что это опасный сумасшедший. И мы везем его дальше, пока он не клянется впредь не мешать нам… – И человек в маске обратился к Рибасу: – С вас еще десять червонцев…

      Рибас небрежно подвинул к нему деньги. Теперь на столе возле Рибаса осталось несколько жалких монет.

      – Вот вы восхищаетесь Лозеном… – вдруг сказал Рибас.

      Герцог Лозен – донжуан XVIII века. Через двадцать лет, во время французской революции, он окончит жизнь на гильотине…

      – А я знавал человека, который здорово надул самого Лозена, – продолжал Рибас. – Это был