Дендра. Сергей Дубянский

– дурак, – Миша вздохнул, – мало ли, что он говорил? Зачем он нам нужен?

      – Нам никто не нужен, – Лена уткнулась холодным носом в его шею, – а я люблю лежать, вот так, и сопеть…

      – Ленка, сейчас я опоздаю на переговоры.

      – Значит, все-таки уходишь? – она подняла голову.

      – А на что мы с тобой будем жить, если я перестану заниматься делами? – Миша погладил ее волосы, укладывая голову на прежнее место. Он знал, что долго не может смотреть ей в глаза, чтоб не начать целовать, ласкать… Чем все это заканчивалось, оба прекрасно знали, но сегодня его ждали важные люди с серьезным контрактом.

      – А если я, как мышка, буду питаться сухой корочкой и глотком воды, ты никуда не пойдешь?

      – А мышки хотят собственную машинку?.. А съездить куда-нибудь на Рождество?

      – Хотят…

      – Значит, надо вставать, – Миша бережно передвинул Лену на свободную часть постели и резко встал, пока она не успела схватить его за руку.

      – Тебе завтрак сделать? – Лена потянулась; носик ее сморщился, рисуя на лице смешную гримасу.

      – А ты умеешь? – в Мишином голосе не было издевки, хотя поначалу его раздражало, что единственным известным ей блюдом являлась яичница. Потом, правда, он привык и решил, что остальные ее таланты полностью компенсируют кулинарные.

      – Умею. И ты даже знаешь, что именно.

      – Знаю. Но тогда я скоро начну кукарекать, – он набросил халат и пошел в ванную.

      Эта квартира ему нравилась больше прежней даже не из-за размеров и отделки, выполненной с учетом необузданных Лениных фантазий – просто ему казалось, что сама атмосфера в ней какая-то располагающая к тому, чтоб жить долго и счастливо.

      Несмотря на третий этаж, Лене показалось, что кто-то постучал в окно. Она повернула голову. Голые ветви сковал мороз, превратив деревья в уродливые статуи, а просветлевшее небо казалось мертвым, потому что солнце пряталось за соседним домом, упорно не желая светить в их окно. Две продрогшие синички кружились перед самым стеклом, тычась в него клювами и прося приюта.

      – Миш! – крикнула Лена.

      – Что? – на ходу застегивая рубашку, он заглянул в комнату.

      – А ты не мог бы сделать кормушку для птиц?

      – Обалдела?.. – Миша уважал фантазии любимой женщины, но не до такой же степени?!..

      – Значит, не мог, – Лена вздохнула и указала пальцем в окно, – видишь, бедные птички мерзнут и голодают. Смотри, как они стучатся к нам.

      – Лен, хватит глупости говорить, я и так опаздываю.

      …Почему нельзя вечно пребывать в сказке? – Лена снова вздохнула, и даже тягостней, чем прежде, – наверное, я глупая… но почему-то ведь Мишка терпит меня. Значит, кому-то нужны и такие дурочки…

      Она опустила ноги на мягкий теплый пол и встала. Пеньюар валялся на стуле, но она проследовала на кухню нагишом, увидела стоявшую перед Мишей уже пустую тарелку с крошками хлеба и бокал из-под чая.

      – Ленка, кончай так ходить.

      – Да?..