Белая ворона. Наталья Александрова

обложке. При моем появлении она оживилась и отложила книгу, однако, разглядев меня и поняв, что я не отношусь к категории ее покупательниц, снова потянулась за романом. Однако прежде задала традиционный вопрос, который уже стал у нее безусловным рефлексом:

      – Я вам чем-нибудь могу помочь?

      – Можете! – Я показала ей на самый длинный и бесформенный балахон – оранжевый, с сиреневыми разводами: – У вас нет такого же, но потемнее?

      Продавщица оживилась, вскочила и метнулась к подсобке:

      – Есть, есть, сейчас я вам покажу!

      И она тут же приволокла еще два балахона – еще более страшных, чем первый, но действительно темных. На одном по темно-лиловому фону были разбросаны золотые и серебряные звезды. В таких балахонах иногда выступают фокусники на детских утренниках. На втором по темно-бордовому фону повторялись какие-то закорючки, напоминающие иероглифы.

      В глазах продавщицы были смущение и робкая надежда – должно быть, даже на фоне ее товара эти балахоны выглядели ужасно, и она никак не рассчитывала их продать.

      – У нас акция, – сообщила она неуверенно. – Два таких платья вы можете купить по цене одного.

      Разумеется, она не надеялась, что я попадусь на эту удочку: какой женщине в здравом уме может понадобиться такой балахон, а тем более два?

      Но мне-то как раз это и было нужно.

      – Беру вот эти два! – заявила я решительно. – Только мне еще понадобятся два таких же темных шарфа.

      – Вы имеете в виду парео? – уточнила продавщица с апломбом.

      – Можно и парео, – согласилась я. – Они у вас тоже идут два по цене одного?

      – Тоже, – подтвердила женщина. Она была сама не своя от радости, что сможет одним махом избавиться от такой кучи залежавшегося, никому не нужного барахла.

      Я сложила все покупки в пакет, расплатилась, выглянула в коридор и прошмыгнула в кладовку. Вы не поверите, но никто меня не остановил, вообще никто навстречу не попался. Из другого входа как раз выносили тело, и все смотрели туда.

      Елена сидела на прежнем месте и честно молчала, только время от времени вздрагивала, по щекам ее текли слезы, а по глазам было видно, что она не рассчитывала на мое возвращение.