Загадка домашнего привидения. Антон Иванов

напомнил Ахметов.

      – По сравнению с тем, что у нас дома творится, действительно ничего не стоит, – подтвердил гость.

      – А что у вам творится? – заинтересовался Олег.

      – Даже не знаю, как и назвать, – медленно произнес Тимофей. – В общем, есть странности.

      – Какие? – уставился на него Женька.

      – Не знаю, – пожал плечами Тимофей.

      – Что же тогда говоришь? – засмеялся Марат Ахметов.

      – Где у тебя странности? – наседал Женька на гостя Моей Длины.

      – В доме, – продолжал Тимофей. – У нас особняк на Сретенке. Вернее, не на самой Сретенке, а в Даевом переулке.

      – Да, да! – встряла Моя Длина. – У них целый дом. Отец Тимофея жутко богатый.

      – У нас не просто дом, – уточнил Тимофей. – Это семейное гнездо, которое построил мой прапрадедушка…

      – Купец первой гильдии, – вырвалось у Кати.

      – Именно, – не ощутил иронии Тимофей. – После революции дом отобрали. И сделали там коммуналки. А недавно всех прежних жильцов расселили в новые районы. Тогда мой отец дом выкупил.

      – Это так круто, жить в собственном доме! – с большим уважением проговорила Моя Длина.

      – Особенно, когда гнездо предков, – еще раз подчеркнул Тимофей.

      – На, закуси, – изловчившись, засунул в рот Тимофею бутерброд с черной икрой Ахметов.

      Тимофей вынужден был умолкнуть.

      – Марат, не смей, – нахмурилась Моя Длина.

      – А чего я такого сделал? – с хохотом отозвался Ахметов. – Вижу, он ест как-то мало. Вот и решил подкормить человека.

      – Чай подавать не пора? – заглянула в гостиную Антонина Васильевна.

      – Пора! – выкрикнул Женька. – А то существенное уже не лезет.

      – Между прочим, ты тут не хозяин, – напомнила Катя.

      – Какая разница, – отмахнулся Женька. – Мне уже сладкого хочется.

      – А я еще тарталеток хочу, – спешно запихнул в рот сразу четыре тарталетки с гусиным паштетом Лешка Пашков.

      – Кушай, кушай, Лешенька, – ласково посмотрела на него Антонина Васильевна. – Я тебе, если хочешь, еще с собой дам.

      – И пирожков с капустой, пожалуйста, – согласился Пашков.

      – Говорю ведь, совсем ребенок, – высокомерно заметила Моя Длина.

      Пашков вспыхнул, но промолчал. У него теперь вся надежда была на сигнализацию. «Вот выйдем из-за стола, испытаем, тогда Машка поймет, какой я ребенок», – подумал Лешка и, сам того не замечая, запихнул в рот еще три тарталетки.

      Антонина Васильевна сновала из гостиной в кухню, унося со стола остатки салатов, фаршированной рыбы и других закусок. Наконец она внесла чашки, а за ними – неимоверных размеров торт с шоколадом, сбитыми сливками и вишнями, на котором огромными шоколадными буквами значилось: «С пятнадцатилетием, Маша!»

      – В итальянском ресторане делали на заказ, – немедленно прокомментировала появление торта Моя Длина.

      – А у меня день рождения летом, – совершенно некстати объявил Тимофей. – Празднуем всегда на даче. В этом году мой предок фейерверк заказал в виде разноцветных букв, из которых складывалось