Монастырь. Баян Ширянов

хотел он в побег уйти. – пояснил Пепел.

      – Да как?

      – Сам не слышал, но сосед его по шконке, Ацеулов, знаешь такого, раз слышал, что Гладкий базарил за тайные ходы. Будто они проходят сквозь все эти стены и ведут на волю.

      – И чего?

      – А ни хрена. Эти базары тут кажный день идут. – презрительно хмыкнул Шмасть.

      – А, может, в натуре ходы есть? – предположил Исаков, – стены-то вон какие толстенные…

      – Были бы ходы, – веско проронил рябой шнырь, – их менты в первую голову разнюхали бы. Разнюхали – и замуровали.

      – А если не все? – с ухмылкой спросил Андрей.

      – Брось! Если кто нашел бы, пошел в бега, знаешь какой шухер бы поднялся?

      – А ведь был такой шухер… – поднял указательный палец Пепел. – шесть лет назад отсюда четверо ушли. И с концами.

      – Телега это… – скривился Шмасть. – Небось менты по тихому мочканули – и вся недолга…

      – Как знать… Эти бегунки ведь с нашего отряда были…

      – Ну тебя в манду, – шнырь жадно отхлебнул чая, крякнул, – Вроде, с верхним образованием чувак, а в такую лапшу веришь…

      – Может, ты скажешь, что и привидений не бывает?

      – Не бывает! – отрезал Шмасть.

      – А ты пошоркайся ночью на третьем этаже. Не слыхал сколько зеков там чеканулось?

      – Параша! На третьем, сам знаешь, – одни старперы, да кухонные боксеры. У них поголовно 62-я, а это что значит? Правильно, с мозгами у них не вась-вась.

      – Но не будут же столько лет одни и те же порожняки гонять? Если идут базары про ходы и привидения – значит есть на то причина.

      – Ага, ты чифирю с колесами нахавайся – еще не такое приглючится…

      Котел слушал эту беззлобную перепалку шнырей и никак не мог сообразить, рассказывать о ней куму, или Лапша и так знает про все зековские слухи. Когда же хапчик опустел, Исаков, вспомнив слова Шмасти про клювик, решил, что сообщить об этом разговоре след в любом случае. Даже если шныри сами передадут куму содержание всей беседы.

      4. Шмон в 8-м отряде.

      Пепел, захватив опустевший мерзавчик, ушел в кабинет отрядника дорисовывать стенгазету. Котел и Шмасть остались в компании банки с нифилями, да нескольких недоеденных карамелек. До завтрака второй смены оставалась куча времени, целых полчаса, и делать было абсолютно нечего. Андрей уже успел сходить в библиотеку за свежими газетами и теперь Исаков лениво их пролистывал.

      Начальник восьмого отряда, старший лейтенант Умывайко, пытался поддерживать свой культурный уровень. Делал он это, естественно, за счет зеков. Каждые полгода, когда шла подписная компания, личные счета осужденных подвергались безжалостной ревизии. Каждый, у кого на счету оказывалось достаточно денег, обязан был выписать какой-либо толстый журнал или газету. Так отрядник оказывался обладателем полутора-двух десятков журналов, начиная с «Иностранной литературы» и кончая «Сибирскими огнями». Неизвестно было, доходили ли у него руки до них, но шныри и завхоз регулярно изучали новинки мировой литературы.

      Сегодня пришел очередной номер «Нового