Тайная Служба Империи. Александр Сухов

волка. Он лишний раз похвалил себя за приобретенное с возрастом и потерянными зубами умение ладить с людьми. Зубы – пустяк, который несложно восстановить у практикующих магов-целителей. Опыт – вот что самое ценное в нашей жизни. Во всяком случае, чем его больше, тем все реже и реже приходится обращаться к целителям и, соответственно, существенно на этом экономить.

      Вахтенный поднес к губам висевший на шее свисток и огласил окрестности оглушительным визгом, соперничающим по степени неблагозвучности со звуком выдираемого из доски ржавого гвоздя.

      – Ждите, скоро кто-нибудь да прискочит: либо вахтенный офицер, либо старпом, а может быть и сам капитан. – Уведомив визитера, матрос отвернулся в сторонку, как бы заинтересовался входящим в порт величественным испанским галеоном, может быть, еще чем-то, а сам то и дело бросал косые взгляды в сторону незнакомца.

      На первый взгляд ничего из себя такого особенного тот не представлял. Среднего роста, не толст и не худ, в плечах широк в меру, в талии и бедрах узок. Лицо вполне обычное, волосы на голове длинные вьющиеся, усы и бородка пострижены по последней европейской моде. На нем изрядно потертый камзол темно-коричневого цвета и свободного покроя штаны из плотной ткани, также коричневые. На ногах начищенные до зеркального блеска сапоги до колен, пошитые из кожи морского дракона. Голову украшает широкополая шляпа. На перевязи шпага в потертых ножнах висит как влитая – явно не для вящего антуража. Если бы не уверенный взгляд серо-стальных глаз, и кошачья манера двигаться, его вполне можно было бы принять за мелкопоместного дворянина, решившего покинуть осточертевшую усадьбу и рвануть на материк на людей посмотреть и себя показать. А если повезет, заманить в родное гнездышко какую-нибудь тамошнюю баронессу или виконтессу, чтобы потом с остервенением начать клепать одного за другим благородных отпрысков. Большая часть которых потом разлетится по разным уголкам великой империи, а кто-то подастся на службу какому-нибудь заморскому монарху, чтобы потом на поле брани сделать дырку в своем родном братце, или самому получить от оного пулю в лоб из мушкета или арбалетный болт в горячее сердце.

      «Этот явно не из таковских», – сделал вывод моряк.

      А вот из «каковских» так и не смог однозначно решить. Но на интуитивном уровне сделал для себя определенный вывод, что от этого парня лучше держаться как можно дальше и еще раз похвалил себя за то, что вовремя воздержался от едкого замечания в его адрес.

      На зов вахтенного явился сам командир судна, крепкий загорелый до черноты мужчина лет под пятьдесят. Однако то, что это именно капитан незнакомец сообразил не сразу. Да и трудно принять за капитана человека, не отличающегося от прочей суетящейся на палубе публики ни богатой одеждой, ни куртуазностью обращения, ни особой изысканностью речевых оборотов.

      – Дуль, паршивая обезьяна, – взял с места в карьер подошедший, – какого Кракена беспокоишь занятых людей?!

      – Дык, господин капитан, тут человек,