Земля точка небо. Алексей Егоренков

СВЯЖЕТ ТЕРРОРИСТАМ РУКИ.

      Всё это было необычно.

      «Писать о людях», – подумал он, вспомнив Синицу.

      Срочно найти газету и попроситься в редакцию журналистом.

      Его Синица теперь жила в нем. Он хранил в памяти всё, что мог: ее походку, запах и смех. Даже ее мечты. Вместо карты Москвы он таскал в кармане другую карту – старый глянцевый листок. На его обороте все девушки были замалеваны черным маркером – кроме нее. Он хотел закрасить тело и оставить только лицо. И не смог.

      В Москве было девять утра, когда он пересек Земляной и вспомнил разговор с ней.

      – С другой стороны, ты же мечтал кем-то стать? Теперь ты можешь. Кем угодно.

      – Гм.

      – Что, не мечтал? Вообще? Даже в детстве?

      – Ну, в детстве космонавтом.

      – Фу-у. Ну, а потом? В юности?

      – В юности – уехать.

      – Два раза фу. Тебе не идет.

      – Что не идет?

      – Быть обывателем. Ты слишком странный.

      – А ты?

      – Я вообще ненормальная.

      – Да нет. Ты кем мечтала?

      – Я вообще-то еще мечтаю. Много кем. Журналистом, например.

      – Для чего?

      – Я с тобой загнусь от тоски. Писать о людях.

      – Можно же написать книгу.

      – Ну нет, это как раздеться догола. При ярком свете. Перед толпой озабоченных. Я к этому не готова.

      – Но у вас на телевидении разве по-другому?

      Она расхохоталась так отчаянно, что он смутился и покраснел. В уголках ее глаз блеснули слезы. Наконец она смолкла и ощупала затылок.

      – Уф. Даже в голове что-то хрустнуло.

      2 сентября 2005 года

      – Хотите яблоко?

      – Сам ешь свое яблоко. Ты лучше скажи новенькому, от чего лечишься.

      – Маниакально-депрессивный психоз с навязчивой идеей о вегетофилии.

      – Понял? Каков фруктоёб, а? Вообще здесь яблок не достать. Ему санитары подкидывают, ради смеха.

      20 апреля 2003 года

      Где-то в стене очнулся репродуктор.

      – Всем доброе утро, в Москве девять часов, и с этой минуты я начинаю принимать ваши заявки по короткому номеру…

      Лиза открыла глаза, не успев еще проснуться, и сразу потерялась в окружающих формах. В полу что-то звякнуло, грохнуло, и потолок отозвался крупной дрожью. По щеке скользнул горячий солнечный блик. Лиза шевельнулась. Поняла, что одета, и вспомнила, где находится.

      Она спала в скором поезде, куда прошлым вечером ее затащил Макс. Лиза вспомнила, как от вокзальной суматохи у нее болела голова, хотя воздух был холоден и прозрачен. Повсюду сияли огни, и тени под навесом были черны как графит. Она спотыкалась, чиркая каблуками, поправляя липнувшие к помаде волосы, сжимая в ледяной руке бокал, в котором бесилось дорогое шампанское. Рассеянно кивала Максиму и пила за удачу.

      Лиза снова бросила всё. Она из года в год поступала так, и каждый раз возвращалась с измотанными нервами и сигаретой в руке. Всю ночь грелась коньяком в темной «студии», обещая себе, что это был последний раз. С последнего ее последнего раза прошло четыре