Из Америки с любовью. Владимир Серебряков

было к двери, и тут мое внимание привлек значок, приколотый к рубашке. Я присмотрелся.

      – Простите, Андрей Войцехович, – осторожно поинтересовался я, – вы из Приморья родом?

      – Родом я из Польши, – ответил он довольно холодно. – Но семья моя живет в Приморье. Предупреждаю ваш следующий вопрос – это настоящий значок.

      Я беззвучно присвистнул. Вот вам и пижон, фертик в курточке. А тебе, Сергей, урок – не суди о людях по одежке.

      – Что ж, пойдемте к вашему Старику, – проговорил я.

      – А где вы сталкивались с егерями? – спросил Заброцкий, выводя меня из кабинета. Кажется, он отходил так же быстро, как вставал на дыбы.

      – В Дальнем, – машинально брякнул я и тут же попытался исправить ошибку: – По делам службы.

      Слава богу, мой спутник понял намек и больше вопросов не задавал.

      Дальний (Далянь), 19 июля 1978 года, среда.

      СЕРГЕЙ ЩЕРБАКОВ

      Красные флажки полицейского кордона окаймляли улицу, точно по ней вот-вот пронесется охота в погоне за волком. Но минуты шли, а охоты все не было.

      – Скоро еще? – спросил я не оборачиваясь.

      – Сказали, едут, ваше 'сок'бла'ародие, – ответил Чжоу. По-русски он говорил бегло, но чуть шепелявил.

      Едут. А пока они едут, волки готовятся. Вон они, затаились за ставнями, ждут.

      Дом стоял одиноко – сзади и слева к нему примыкал огороженный колючей проволокой пустырь, сдававшийся под застройку, но пока не нашедший подходящего хозяина, от ближайшего дома справа его отделял проезд. Даже не дом, а так, фанза китайская. Ризалисты засели там, когда стало ясно, что уйти из города им не удастся. Было их там не меньше дюжины, включая человека, за которым Третье управление охотилось давно и безуспешно, – Бениньо Аквина, известного под кличкой Каброн, бывшего соратника Магсайсая, разошедшегося со стариком на религиозной почве. Не самый опасный из руководителей подпольщиков, но один из самых горластых. А вместе с ним в доме находились заложники, взятые Каброном от безнадежности. Двадцать восемь гимназистов, классная дама и шофер автобуса.

      Зазвонил телефон. Чжоу поднял трубку, спросил что-то по-китайски, потом осторожно подал телефон мне.

      – Алло? – Я вцепился в трубку, как держат ядовитую змею, двумя пальцами, с такой силой, что пластик начал прогибаться.

      – Мы хотим говорить с губернатором Порт-Артура, – донесся хрипловатый голос. Это был не Каброн – тот хвастался, что не знает ни слова ни по-русски, ни по-английски, дескать, языки угнетателей учить не стоит. Поэтому все переговоры велись через рядовых членов банды.

      – Губернатор не будет с вами говорить, – повторил я уже в третий раз, – пока вы не отпустите детей.

      – Если вы не выполните то, что мы говорим, мы будем убивать детей. По одному. Пока не начнете исполнять наши приказы. – Это я уже знал. Пока что Каброн не привел в действие ни одной из своих угроз, но время шло. Отчасти поэтому я и не пытался связаться с губернатором, хотя мог бы. Я предпочел позвонить коменданту базы, как только жандармы окружили здание.

      –