Горячая любовь снеговика. Дарья Донцова

отошла от подоконника и села на кровать.

      – Ольге везло: как правило, намеченная жертва начинала расшаркиваться, предлагала чашечку кофе. И завязывался роман. Правда, отношения длились недолго.

      – Почему?

      Маргарита взяла бутылку с водой.

      – Оля мечтала выйти замуж. Если кавалер ей нравился, она уже на втором свидании заводила речь о загсе и совместных детях. Большинство кандидатов в женихи сразу убегало. А еще она хотела, чтобы у мужа были собственный дом, машина, дача, счет в банке.

      – Насколько я поняла, ваша подруга имела свою жилплощадь, – отметила я.

      – Это квартира ее отца. Олег Ефремович был очень суровый человек. Да что вы хотите от полковника в отставке? Он дочь один воспитывал, мать Оли рано умерла, она ее совсем не помнила.

      – Мне она что-то говорила про город Клязино и тетю Нину.

      Маргарита кивнула.

      – Да, Олега Ефремовича отправили служить на Север, он там несколько лет провел, жил за Полярным кругом. Маленькому ребенку в том регионе не место, морозы дикие, условия жизни не самые лучшие. Вот отец и отправил Олю к своей младшей сестре на воспитание. Олечка с огромной теплотой вспоминала Клязино, она всегда говорила, что ее детство, пока не вернулся папа, было замечательным.

      – Отец ненавидел дочь? – удивленно спросила я.

      Рита откинулась на подушки.

      – Наоборот! Думаю, Олег Ефремович обожал Олю, но он, повторяюсь, был кадровый военный, поэтому обращался с девочкой, как с солдатом. Тетя Нина не думала о режиме: когда девочка пришла, тогда и пообедала. Бегает ребенок весь день по улицам, к подругам заходит. В одном доме чаем угостят, в другом каши дадут. Клязино большая деревня. А отец моментально гайки завинтил, повесил на стену расписание: в семь подъем, зарядка, ледяной душ и в школу. Он купил Оле часы и за малейшее опоздание ее ругал. Дома ей следовало быть не позднее восьми вечера, в десять спать и никаких там походов в кино или на дни рождения к подружкам.

      – Сурово, – покачала я головой.

      Рита усмехнулась.

      – Не то слово! Ах, наивный Олег Ефремович! Оля мне рассказывала, как она отца дурить научилась…

      Полковник, с одной стороны, вел себя как солдафон, с другой – принимал в расчет желания дочери. Он хотел записать ее на занятия в секцию гимнастики, но Олечка попросилась в бассейн, отец согласился. В понедельник, среду и пятницу Оля в четыре часа уходила из дома, а в семь тридцать возвращалась. Придет домой, сумку спортивную разберет, купальник на веревку сушиться повесит, рядом мокрое полотенце пристроит, потом к папе идет, рапортует:

      – Все хорошо, я сегодня проплыла два километра.

      Отец голову дочери пощупает и сердится:

      – Сколько раз тебе говорил: суши волосы, нельзя с влажными по улице ходить!

      А Оля ему в ответ:

      – Папа, если я буду с феном возиться, домой после восьми приду. Давай стрижку мне сделаем.

      Олег Ефремович тут же злиться начинает:

      – Под мальчишку стригутся только развратные девицы! Нормальные школьницы ходят с косами.

      – Они