Осада рая. Андрей Буторин

был явно не из числа встретившей их ночью троицы, но походил на них не только одеждой, но и мрачным и, в то же время презрительным выражением лица.

      – Кто такой? Куда прешь? – будто плюнул он с высоты.

      – Я Нанас. Мы ночью приехали с Надеждой Будиной. Ее увел Сошин…

      – A-а!.. Дикарь… Слышал. И чего ты опять приперся? Тебя пускать не велено.

      – Я только узнать!.. Надя… Надежда Будина… Что с ней? Где она?

      – А я почем знаю? Где надо, там и есть. Давай-давай, проваливай! Не уйдешь – буду стрелять.

      – Подожди! – взмолился Нанас. – Ты узнай, где она, это нетрудно. Там внизу у вас есть такая штучка, через нее можно говорить с вашим начальником. Поговори с ним, узнай про Надю, мне очень нужно!..

      Его слова почему-то очень развеселили мужчину. Тот, запрокинув голову, стал громко смеяться, отчего едва не обронил серую меховую шапку – в последний момент подхватил ее, ругнулся и выкрикнул:

      – Ты что, и правда совсем дурак? Какая еще штучка? Телефон?.. Хочешь, чтобы я оставил пост и побежал звонить?

      Юноша закивал.

      – А кто будет периметр охранять? Может, ты сюда заберешься и покараулишь пока вместо меня у пулемета?

      Нанас обрадовался:

      – Да, я заберусь! Правда, давай! Я умею стрелять. А ты сходи, скажи Наде, что я ее жду.

      Мужчина внезапно рассердился.

      – Проваливай, идиот! Проваливай! Мне на тебя даже патронов жалко. И тебя жалко, дурака! Не понимаешь, что твоей Наде ты на хрен не нужен? Ты дикарь, вот и возвращайся к своим дикарям, там себе бабу ищи – такую же, как ты, дуру неумытую.

      «Я два дня назад умывался!» – едва не сорвалось с языка Нанаса, но он тут же сообразил, что этим лишь подтвердит слова охранника насчет того, что он неумытый дикарь. Да и не это было главным. Самым обидным было другое… И он крикнул:

      – Надя не такая! Я ей нужен!

      – Это ты не такой, идиот! – завопил мужчина, отчего-то распалившись не на шутку. – Знай свое место, дикарь! И пеняй на себя…

      Раздался щелчок передергиваемого затвора. Мужчина припал к пулемету. Нанас понял, что тот сейчас будет стрелять, и стал быстро пятиться. Затем развернулся и побежал к лесу, чувствуя, как заледенела в ожидании выстрелов спина.

      Он остановился, когда до ближайших деревьев было уже рукой подать. Охранник так и не выстрелил – наверное, и впрямь пожалел патронов.

      Юноша оглянулся. Стена тянулась и влево, и вправо, насколько хватало взгляда. Нет, вдалеке справа она вроде бы все-таки заканчивалась. И эта стена, сделанная из бетонных плит, кирпича, камня, металлических полос, казалась даже издали столь неприступной, что перебраться через нее можно было, лишь перелетев на крыльях. Но крыльев у Нанаса не было. Да если бы и были, его все равно подстрелили бы охранники, коробочки которых возвышались над стеной по всей ее длине.

      Видел Нанас за этой неодолимой преградой и ряды многочисленных домов. Здания располагались очень далеко, подробности разобрать было трудно, но все равно сердце молодого