Заказ. Мария Семёнова

что вор должен сидеть в тюрьме. Чего доброго, отучат и ещё от чего-нибудь…

      Он протянул руку к дверной ручке (откроешь, и внутри тренькает колокольчик), но тут дверь неожиданно резко распахнулась навстречу. Из магазина этак по-хозяйски стремительно вышел коренастый, крепкий, русоволосый парень с большим пластиковым пакетом, наполненным разной снедью. Дверь ударила Панаму по руке, но коренастый не то что не извинился – ещё и бесцеремонно отодвинул следователя с дороги плечом.

      – Не подаю! Блин, развелось тут… – зло бросил он Антону Григорьевичу. – Шагу не ступить, мать вашу!

      И быстро зашагал на ту сторону улицы, где в темноте, под давно скончавшимся фонарём, стоял высокий угловатый фургон.

      Опешивший Панама молча проводил парня глазами… Он знал, что не выглядит солидным начальником, но чтобы его с ходу записывали в попрошайки?.. Это было уже что-то новенькое…

      Мотор грузовика выдохнул в тёплую южную ночь ядовитое чёрное облако, но потом заурчал неожиданно приятно и ровно, так, как работают дизеля только на импортных автомашинах.

      Парень с пакетом быстро залез на пассажирское место и властным тоном распорядился:

      – Поехали!

      Панама сделал вывод, что угодил под горячую руку работяге, шофёру-дальнобойщику, уходящему в ночной рейс, и обида несколько улеглась. Пожалуй, парень даже в чём-то был прав. Хоть и высказался по-хамски…

      «Завтра же участкового подниму, – решил Панама, провожая взглядом неуклюжую махину грузовика. – Пусть-ка выяснит, что за птичка Божия здесь у окошка сидит…»

      Машина тронулась мягко и плавно, но из фургона послышался какой-то дробный грохот. А потом – недовольное ржание.

      Задний борт машины уже уплывал в темноту. Его украшали яркие флюоресцентные буквы, гласившие на трёх языках:

      ОСТОРОЖНО! СПОРТИВНЫЕ ЛОШАДИ!

      Панама рефлекторно посмотрел на номер. Тот, как водится, оказался изрядно запылён. Единственное, что он успел разглядеть в темноте, было «…78 RUS».

      Индексы госномеров своего региона он знал на память. «Семьдесят восьмой» прибыл явно издалека…

      «Откуда бы это гастролёры такие отмороженные? – Следователь почувствовал, что его обошли буквально со всех сторон, и внутренне ощетинился. – Опять ипподром!.. Ну что за карма такая!.. Хоть бы что хорошее для разнообразия, так ведь нет!..»

      Воображение, впрочем, тут же нарисовало ему многокилометровый путь по тёмному ночному шоссе, да притом ещё и с капризной живой драгоценностью в кузове, и Панама вновь несколько смягчился.

      «Всё-таки психи они, эти лошадники. Тащатся к чёрту на кулички, и, может, всего-то ради одной скачки… И добро хоть выиграть, а этот, по всему, последним пришёл… Ну ладно… Их дело…»

      Панама вновь протянул руку к двери. Дверь, опять же по последней моде, была сплошь застеклённая, зато внутри крохотного «супермаркета» не наблюдалось ни единого покупателя. Лишь две молоденькие продавщицы сидели в