Никита Хрущев. Пенсионер союзного значения. Сергей Хрущев

я в 1961 году вышел на пенсию и начал работать в Комитете заготовок старшим референтом. Потом пришлось подыскивать новое место. Позвонил я Николаю Григорьевичу, и он пообещал помочь. Игнатов в то время стал уже Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР и в скором времени подыскал мне нехлопотную должность у себя в хозяйственном отделе. Забот там особых не было. Когда Николай Григорьевич ехал отдыхать или в командировку, я обычно сопровождал его. Он любил часть отпуска использовать весной. В Москве еще снег, морозы, а мы едем в Среднюю Азию, там уже настоящее лето. Местные руководители принимали нас, по старой памяти, по высшему разряду, а это Игнатову очень льстило. Бывало, толкнет меня в бок:

      – Смотри, Вася, как меня ценят…

      Если не в Среднюю Азию, то на Кавказ махнем – там ему тоже очень нравилось.

      Сопровождал я его в поездках на отдых и летом, обычно в августе. На мне лежали заботы по обеспечению комфорта. Николай Григорьевич придавал большое значение тому, где, как и с кем он будет жить. Ему хотелось, чтобы условия не отличались от тех, к которым он успел привыкнуть, отдыхая в качестве секретаря ЦК на госдачах.

      Так было и в этом году. Вызвал он меня к себе в кабинет 3 августа. Захожу, вижу, сидит он за столом довольный, вид у него хороший, как после отдыха.

      Сказал мне, что решил 8-го ехать отдыхать на Кавказ, и, как бы сомневаясь, спрашивает:

      – Может, и тебе поехать со мной?

      О том, что он собирается на отдых, я уже знал, он заранее мне поручил все подготовить.

      На предложение ехать отдыхать вместе я ничего не ответил, решать ему. Поэтому я только доложил, что для отдыха все подготовлено, что я договорился с директором санатория «Россия» в Сочи об отдельной даче. Обычно мы там останавливались.

      На этот раз Николай Григорьевич вдруг вспылил:

      – Переговорил, договорился… Что ты там можешь сделать своими разговорами?

      Я ничего не понял:

      – Может, мне тогда с вами не ехать?

      – Там видно будет, – проворчал Игнатов. – Можешь идти.

      На этом разговор окончился, мы распрощались суше, чем обычно, и я ушел, не понимая, чем вызвана такая реакция. Вины за мной нет – все сделано как обычно.

      Прошло несколько дней. Николай Григорьевич молчит. За что ж это, думаю, он на меня обиделся?

      6 августа мне позвонил начальник секретариата Игнатова и передал указание позвонить Николаю Григорьевичу.

      7-го утром я ему позвонил, и он как ни в чем не бывало говорит:

      – Ты готов? Завтра вылетаем в Сочи.

      Такие отъезды для меня были привычными. Я быстренько собрал вещи и на следующее утро позвонил на квартиру Игнатову. Он живет в том же доме, что и я. Забрал я его чемоданы, и вдвоем на игнатовской «Чайке» поехали во Внуково. В тот же день мы были в Сочи.

      Расположились на отведенной нам даче – она стояла несколько на отшибе, в саду, поодаль от основных корпусов. После обеда отправились гулять по территории санатория. Николай Григорьевич был