Непогребенные. Сергей Антонов

в сторону ударом ноги. Скривился:

      – М-да. А нашему другу-то ничем не поможешь. Он, вишь, уже ангелов слушает.

      С этими словами прапор сдернул со стрелка противогаз.

      Более отвратительного лица Томскому видеть не доводилось. Низкий лоб, неестественно выпуклые надбровные дуги, сплюснутый, скорее всего от удара, нос, плотно прижатые к черепу уши и полное отсутствие растительности, даже бровей производили отталкивающее впечатление. Вдобавок ко всему правую щеку неизвестного украшала татуировка в виде паутины.

      В свете фонаря блестели капельки пота, усеивавшие бледную, как мел, кожу. И губы. Узкие, фиолетового цвета, они очень напоминали Толику губы существа из его кошмарных снов.

      Человек открыл глаза, уже подернутые поволокой смерти, судорожно дернул кадыком.

      – Я – Шутер.

      – Оно и видно, – усмехнулся Аршинов, помнящий основы английского языка[2]. – Что ж, Шутер, колись, чем мы тебе насолили?

      – Я – на… нае… наемник. Вы… Выполняю заказы…

      Было видно, что каждое новое слово дается раненому все с большим трудом.

      – Ежу ясно, что выполняешь, – продолжал допрос прапор. – И кто же нас заказал?

      – Меня… Он-о… О-о-о…

      Из угла рта Шутера вытек и зазмеился по подбородку ручеек крови. Наемник попытался сказать еще что-то, но лишь беззвучно шевелил губами. Глаза его закрылись. Тело дернулось и обмякло.

      – Амба, – констатировал Аршинов. – Как думаешь, Томский, он сам на прут накололся?

      – Ты на его ноги посмотри.

      Толя еще до начала разговора понял, что стрелка убили – от подошв его ботинок до земли было никак не меньше пятнадцати сантиметров. Кто-то поднял Шутера и насадил его на арматуру, как на вертел.

      – М-да, – прапор наклонился, поднял оружие. – А винтовочку-то я приберу. Подержи фонарь, Толян.

      Аршинов обошел плиту, уложил «эсвэдэшку» к ее подножию, старательно присыпал крошевом кирпича, отряхнул перчатки.

      – Штуковина хорошая, но таскать ее с собой смысла не вижу. Автомат как-то сподручнее. Потопали, что ли? Скоро рассветет, а днем… Днем тут рисоваться…

      Закончить фразу прапор не успел: громыхнул выстрел.

      Глава 7

      Лицо в окне

      Томский и Аршинов распластались на земле. В отличие от прапора Толик чувствовал себя крайне неуютно. Ботинки мертвеца были совсем рядом. Если бы не противогаз, Томский ощутил бы их запах.

      – Сколько же тут этих… шутеров, так их и разэтак, через коромысло! – прорычал Алексей, ворочаясь. – Не успели выползти наверх, как на нас сезон охоты объявили!

      Толик был полностью согласен с Аршиновым. Путешествие их начиналось слишком уж бодро. Мутанты, может, и спали, а вот люди бодрствовали.

      – Эй, мужики, чего разлеглись? – раздался голос карлика. – Это я стрелял!

      – У тебя, чего, много лишних патронов накопилось? – крикнул прапор поднимаясь. – Или это юмор такой?

      – Не-а.

2

Shooter (англ.) – стрелок.