Корни небес. Туллио Аволедо

к делу, без околичностей.

      – Как хотите.

      – У тебя есть вот эта форма, а у меня нет ничего. Я не боюсь смерти, но и терять времени здесь, снаружи, я не хочу. Говори, что у тебя есть сказать, и проваливайте отсюда. Это место наше.

      Альбани покачал головой:

      – Технически это не совсем верно. Для Церкви катакомбы святого Каллиста – святое место.

      – У вас есть Ватикан. Вам мало? Недостаточно места?

      – Даже слишком много. Особенно теперь, когда он превратился в своего рода радиоактивное open space[21]. Ватикана больше нет. Это выжженная земля.

      – Это ваши проблемы.

      – Мы провели шесть месяцев в подземельях Замка Святого Ангела.

      – Вот и оставались бы в них. Они точно удобнее нашего дома.

      – То, что вы называете своим домом, является собственностью Церкви.

      – Являлось.

      Альбани не ответил. Он ограничился тем, что продолжал рассматривать старика. Мори потянул руку к поясу. На его лице мгновенно выскочило пять красных точек.

      Он улыбнулся:

      – В этих подземельях находится сотня вооруженных мужчин. Если я не вернусь через пять минут, они выйдут и зададут вам как следует.

      Альбани поднял руку. Его указательный палец задвигался как стрелка метронома, как бы говоря «нет».

      – Мы давно наблюдаем за вами. Людей, выходящих… встречать беженцев, трое. Всегда одни и те же. И ружья всегда одни и те же.

      Альбани жестом показал на целящихся с колена людей за своей спиной.

      – Это солдаты Швейцарской Гвардии. Они используют штурмовые винтовки модели М4. Все, что я вижу с вашей стороны, – это три охотничьих ружья и старый гранатомет для боя с воды. Полагаю, вы используете его на стадионе, чтобы отметить гол «Ромы»…

      – «Лацио»! – прорычал старик.

      Альбани встряхнул головой. Противостояние этих команд казалось таким далеким. Футбол был вещью их прошлого, обреченной стать легендой, как Атлантида или циклопы. Тот факт, что кто-то еще мог горячиться из-за этого, был бы даже в некотором роде трогательным, если бы только этот старик не был убийцей.

      «Ну что ж, Церковь не впервые унижается до разговора с убийцей, – сказал себе кардинал. – В интересах высшего блага».

      – Простите, – сказал он.

      А затем добавил, солгав:

      – Я тоже фанат «Лацио».

      Старый Мори посмотрел на него с недоверием. Его дыхание, выходившее изо рта маленькими облачками, отдавало чесноком. Зубы были в ужасном состоянии.

      Красные точки танцевали на его лице. Иногда они попадали на глаза, и старик раздраженно жмурился.

      Вздохнув, кардинал снял защитный пластиковый шлем. Потные волосы прилипли к черепу. Он вздрогнул на холодном воздухе – пот моментально заледенел.

      – Вернемся к серьезным делам, – улыбнулся он, стараясь казаться приятным. – Несоответствие наших сил очевидно. Мы можем войти без проблем, даже если вы будете сопротивляться.

      – Попробуйте, –

21

открытое пространство (англ.)