Манюня, юбилей Ба и прочие треволнения. Наринэ Абгарян

Штук десять – это всего ничего. Огреем, перья повыдергиваем – и всё!

      – И всё? – эхом отозвались мы.

      Нам с Манькой Каринкина идея не очень нравилась. То есть в целом она была какая надо идея, результативная, но уверенности, что петух счастливо переживет удар тяжелой кадкиной крышкой, у нас не было.

      – А если мы его убьем?

      – Да не убьем мы его! – Сестра принялась натягивать куртку. – Пойдем, хотя бы попробуем.

      В деревянной кадке Ба засаливала белокочанную капусту – со свеклой, морковью, петрушкой, дольками чеснока, лавровым листом и горошинами черного перца. Такую капусту очень вкусно есть с отварной, жареной или печеной картошкой, а еще добавлять в тарелку с густым, щедро приправленным свежей зеленью супом из красной фасоли. А еще из нее получается очень полезный зимний салат. Ба тонко шинкует хрусткую, аппетитно пахнущую капусту с головкой репчатого лука, поливает подсолнечным маслом, заправляет обязательной свежей зеленью и зернами граната и выставляет на стол. Салат исчезает за считаные минуты – мы поглощаем его со щедро намазанными сливочным маслом ломтями черного хлеба и запиваем домашним компотом из алычи. А Ба, довольная, ходит кругами и налюбоваться на нас не может. Она вообще сильно радуется, когда мы с аппетитом едим. Особенно радуется, когда ем я.

      – Может, прекратишь наконец костями греметь! – приговаривает она, подсовывая мне бутерброды и прочую снедь.

      Напустив на себя фальшиво-беспечный вид, мы выскользнули за дверь и аккуратно, по стеночке, прокрались в погреб. Кадка стояла на своем законном месте, в дальнем углу. Каринка вцепилась обеими руками в крышку и потянула на себя. Крышка нехотя поддалась, а погреб мигом наполнился ядреным духом капустного рассола.

      – Мы сейчас, мы недолго, – зачем-то объяснили мы кадке и потопали на задний двор.

      Теперь дело было за малым – запулить крышкой в петуха так, чтобы он не окочурился от такого нежданно свалившегося на голову счастья, а сговорчиво грохнулся в непродолжительный обморок.

      Петух, несколько всполошенный нашим пристальным вниманием, но уверенный в своей непотопляемости, ходил среди кур расфуфыренным восточным визирем, переливаясь роскошным, темно-зеленого окраса хвостом. Куры, преданно квохча, семенили окрест и ковырялись в земле. О грядущих переменах в своей жизни опрометчиво не подозревали.

      Мы, затаившись за курятником, какое-то время наблюдали за ними.

      – Ну чего ты медлишь? – поторопила Манька Каринку. – Кидай уже в него крышкой!

      – Подожди, – шикнула Каринка, – надо умеючи кинуть, с подвывертом!

      – С каким это подвывертом?

      – Ну как камушки в воду кидаешь, по касательной, а они от воды отскакивают. Понимаешь?

      – Тебе надо, чтобы крышка не только от петуха отскочила, но и от всех остальных кур? – вспотела Манька.

      У Каринки затуманился взор. Она представила, как деревянная, пахнущая соленьями крышка, метко дубася по несчастным куриным гребешкам, низко летает по