Озеро. У источника власти. Сергей Саканский

человек и должен все делать медленно, степенно и по-большому.

      – Так вот, – продолжал Мироныч. – О нашем озере в народе ходят разные легенды. Например, говорят, что когда-то, еще в самую первую войну, с Наполеоном, французы, отступая, утопили здесь карету, полную золота. А в последнюю войну здесь что-то немцы искали, это я сам помню, хоть и очень тогда маленьким был. Наверное, как раз ту самую карету и искали. Только никто ее не найдет никогда.

      – Вы так в этом уверены? – спросил Арсеньев, вспомнив сайт экспедиции, на которой он сегодня ночью напоролся в Сети.

      – Точно. Карета ведь на дне лежит.

      – Ну и что?

      – А то, что у нашего озера вообще нет дна.

      Арсеньев улыбнулся:

      – Это известная вещь. Про ледниковые озера, если они достаточно глубоки, много таких историй рассказывают. Еще про двойное дно. И церковь…

      – Есть церковь! – воскликнул Мироныч. – Вот те крест, я сам видел. В детстве плавал и нырял хорошо. И вот, однажды, нырнул глубоко, а вода как раз была прозрачная, весенняя… И вижу далеко, в самой глубине – золотой крест!

      Юля подмигнула Арсеньеву.

      – Красивый, видать, крест! – ехидно заметила она. – Только как-то оно чуток не сходится. Если там церковь, то она должна на дне стоять. А у вашего озера, как вы давеча сказали, как раз дна-то и нет.

      – Это просто две разные легенды, – нашелся Мироныч.

      Разговор вдруг показался исчерпанным. Юля зевнула, взяла Арсеньева за лямку рюкзака.

      – А теперича мы пойдем! – сказала она, но Мироныч, похоже, не уловил давно звучащей в Юлиной речи деревенщины.

      – Знаете, Иван Василич, на что похожа его голова? – спросила Юля, когда они порядком отошли от Мироныча, ковыляющего теперь по кочкам в сторону своей деревни.

      – На грушу?

      – На жопу. Такая большая, белая, – взмахами ладоней Юля показала шишки по сторонам своего лба. – Такая огромная безмозглая жопа с глазами. И все качает головой вправо-влево, и шишки его качаются, туда-сюда, – Юля все это иллюстрировала на примере собственной головы, энергично вокруг нее жестикулируя, по своей обычной привычке все вокруг превращать в театр.

      – Юля, я хочу попросить тебя… – начал Арсеньев, но запнулся.

      – О чем? – не выдержала Юля. – Поприличнее выражаться, что ли?

      – Да нет! – махнул рукой Арсеньев. – Я давно хочу тебя попросить, чтобы ты называла меня на «ты». И не по отчеству.

      Юля прыснула со смеху, ударив себя пальцами по губам.

      – А как же мне вас называть? Ваней, что ли?

      – Ну… Если хочешь, можешь звать, как все – Иванвасом.

      Юля опять рассмеялась:

      – А что? Иванвас! Наверное, это здорово… – она вдруг сделалась серьезной, лоб наморщился от какой-то трудной мысли.

      – А вы не заметили одну странную вещь? Ну, хорошо, Иванвас! Ты не заметил, еще там, в деревне… Мне показалось, будто, как только мы вошли…

      Арсеньев вдруг напрягся. Да! И он тоже кое-что заметил, если она имеет ввиду именно это.

      – Какая-то