То, что скрыто. Хизер Гуденкауф

поднимается на ноги.

      – Не забудь, вечером обещала зайти Джейн! – напоминает она.

      Джейн, приходящая медсестра, которая обслуживает больных на дому, заезжает к ним почти каждый вечер. Чарм договорилась, что Джейн будет приезжать к ним, после того как Гас начал кашлять кровью и все больше пугался. Джейн измеряет ему давление, слушает легкие и попутно проверяет, хорошо ли Чарм за ним ухаживает. Гас всю жизнь был галантным кавалером; даже сейчас, вспомнив о приходе Джейн, он слегка оживает. Заправляет рубашку в брюки, причесывается. Из-за болезни кожа у него приобрела желтоватый оттенок, когда-то сильные руки превратились в прутики, но Гас по-прежнему прирожденный дамский угодник.

      – Ах, Джейн! – Гас улыбается. – Моя любимая медсестра!

      – Так-так! – восклицает Чарм в притворном негодовании. – Я думала, что твоя любимая медсестра – это я!

      – Ты моя любимая будущая медсестра, – оправдывается Гас. – А Джейн – моя любимая дипломированная медсестра!

      – Тогда ладно, – отвечает Чарм, идя следом за Гасом – вдруг отчим упадет. Она ходит за ним, как мамаша за беспокойным малышом. – Я только хотела все прояснить до конца. – Она помогает Гасу лечь, ставит на прикроватную тумбочку стакан с водой, проверяет, работает ли кислородный баллон.

      – Чарм! – говорит Гас, укрывшись одеялом до подбородка. – Сегодня я поговорил еще кое с кем. – По тому, какой у него серьезный голос, она сразу понимает, что разговор был важным. – Я позвонил в хоспис…

      – Гас, – перебивает она, – не надо… – Глаза у нее наполняются слезами. Она еще не готова к такому разговору.

      – Я позвонил в хоспис, – решительно повторяет Гас. – Когда время придет, я хочу быть здесь, у нас дома, а не в больнице. Понимаешь?

      – Сейчас еще рано… – начинает Чарм, но Гас ее останавливает:

      – Чарм, малышка. Если хочешь стать медсестрой, придется научиться выслушивать больных до конца!

      – Но ты не мой больной. – Чарм глотает слезы и опускает жалюзи, чтобы комнату не заливало полуденное солнце.

      – Когда настанет время, ты сама позвони в хоспис. Номер я оставил рядом с телефоном.

      – Хорошо, – соглашается она, больше для того, чтобы успокоить Гаса. Она еще не готова к тому, что Гас скоро умрет. Он – ее единственный родной человек. Он ей нужен.

      Лицо Гаса кривится от усталости и боли.

      – Тебе что-нибудь принести? Я скоро уезжаю в колледж, – говорит Чарм. Ей ужасно не хочется уезжать, и вместе с тем она испытывает облегчение.

      – Нет. Полежу немного с закрытыми глазами. Я нормально себя чувствую. Езжай по своим делам, – говорит он.

      Она стоит в полутемной комнате, рядом с кроватью Гаса, смотрит, как поднимается и опускается его грудь, слушает шипение кислородного баллона.

      Что я буду делать без него? Куда пойду?

      Клэр

      Клэр и Джонатан не рассказывают Джошуа всех подробностей того дня, когда он к ним попал. Они не говорят, как Клэр пристально смотрела на Джонатана, как Джонатан положил локти