Кто косит травы по ночам. Галина Артемьева

мне – по телефону, на день рождения, сейчас. Эх, кабы знала я, кабы ведала, чем ему так досадила, так прощения бы попросила.

      – А дай-ка я отвечу этому гаду. Напишу, чтоб выбрал другой объект для шуток, что за угрозы и ответить придется, – вскипел муж.

      – Нет, не доставляй удовольствия, не надо. В конце концов ему самому надоест, когда увидит, что живем мы, как прежде, и плюем на всю эту чушь.

      «Когда увидит». Ох, у нее тогда мурашки по спине побежали при мысли, что кто-то наблюдает за ней, подстерегает, улучает момент, чтоб нанести удар исподтишка.

      Ни в коем случае нельзя было принимать всю эту гадость всерьез, забыть, переступить, не оглядываться.

      Однако Надя стала замечать (или казалось ей теперь), что муж вглядывается в ее глаза чересчур пристально – дату смерти, что ли, там вычитывает, – что стал он чересчур бережен. А она сама, идя по улице, начала считать шаги. Просто так. Машинально.

      Наконец произошло и нечто значительно более существенное. В ее квартиру проникли. Не таясь, средь бела дня. Демонстративно. Надя даже видела их лица. Материального ущерба не было нанесено никакого, и пальцем ее никто не тронул. Но этот эпизод нельзя вспоминать так, мельком. Она до сих пор прокручивает в голове каждую мельчайшую деталь того визита, того наваждения. Именно в этом ей хочется разобраться больше всего.

      Самое гнусное, что, сколько ни думай, все равно непонятно, кто и за что изводит ее, кто и за что мстит. Может, надо построже спросить у своей памяти? Или это не месть, а зависть? Тогда надо определить, чему могут завидовать с такой силой и так неотвязно.

      Зависть

Она бывает только черная

      Зависть недаром считается одним из семи грехов смертных. Губительное чувство приводит человека в непролазные чащи и топи, заставляет гнаться за призраками чужого везения и имущественного процветания. Зависть подталкивает к убийству, поднимает целые народы на войны и революции, побуждает клеветать и оговаривать невинных. Сколько судеб и жизней изломано и искалечено завистью!

      Старший сын первой человеческой пары, Адама и Евы, Каин вписан в историю рода людского как ярчайший пример завистника, сжираемого пагубным грехом настолько, что он пошел на братоубийство.

      Каин был земледельцем, а Авель, младший брат его, пастырем овец. И вот однажды оба брата принесли жертву Богу. Жертву Авеля Бог принял, а жертву Каина – нет. В чем же виноват был младший брат перед старшим? Сделал ли он что-то злое, ужасное по отношению к брату? Нет. Конечно, нет.

      Отчего же разгневался Каин? Почему исказилось лицо его? Почему решился он восстать на младшего брата и убить его? Он был ослеплен завистью настолько, что уже не искал правых и виноватых. Ярость, гнев, ненависть, жажда уничтожения овладели им.

      Все эти страшные чувства – порождения зависти. Стало ли лучше убийце после совершения злодеяния? Ведь какая-то выгода должна была подразумеваться преступником? После убийства Авеля земля, на которой работал Каин и которая приняла в себя кровь невинной жертвы зависти, перестала давать