Секретный модуль. Валерий Рощин

гидрокомбинезон, между ним и телом практически не остается теплоизолирующей воздушной прослойки, что ускоряет потерю драгоценного тепла. Вот тогда пловец и подтравливает под костюм инертный газ. Вспотеть система не позволяет и эффективно работает не дольше тридцати-сорока минут. И все же в критические моменты помогает.

      Да, к сожалению, прошли те времена, когда мы использовали в своей работе отечественное снаряжение. Ныне разработка и производство родной «снаряги» безнадежно отстает, а кое-что вообще не выпускается. Приходится довольствоваться раритетами или вкладывать деньги в развитие забугорных компаний. А жаль, ведь некоторые из наших «штучек» до сих пор остаются непревзойденными по тактико-техническим данным. Даже при всей их неказистой топорности.

      Ладно, хватит о грустном. Пора заканчивать спасательную операцию…

      В торпедном отсеке нас встречают Устюжанин с напарником и два оставшихся подводника из экипажа терпящей бедствие субмарины. Слабый свет аварийных ламп, тяжелый воздух, насыщенный углекислым газом, гнетущая тишина, нарушаемая звонкой капелью воды.

      Георгий взволнован.

      – Что стряслось? Почему вернулись?

      Вкратце объясняю причину, а мальчишка-матрос – виновник происшествия – стоит, понуро опустив голову.

      – В чем дело, моряк? Я же тебя инструктировал! – осматривает Устюжанин его костюм на предмет повреждений.

      – Виноват, – шмыгает тот носом. – Зацепился за что-то лямкой дыхательного аппарата…

      – Ладно, не дрейфь – сейчас организуем вторую попытку.

      Я тоже стараюсь поддержать новичка:

      – Попробуешь ползти, слегка повернувшись на бок. Так проще, усек?

      – Так точно…

      Пора решить главный вопрос. Дело в том, что торпедные аппараты и аварийно-спасательные люки центрального или кормового отсеков имеют лишь одно общее назначение – возможность использовать их как шлюзовые камеры. Зато отличий хоть отбавляй, и одно из главных заключается в том, что последние подводники, уходящие через люк, выполняют шлюзование самостоятельно: закрывают или открывают его крышки, заполняют водой или осушают, выравнивают давление… А управление торпедными аппаратами производится исключительно из торпедного отсека. Отсюда вытекает интересная особенность: последний моряк, покидающий субмарину через трубу аппарата, прежде обязан затопить носовой отсек и выровнять его давление с внешним и только после этого открыть обе крышки.

      Оборачиваюсь к Устюжанину:

      – Кто останется?

      – Я, конечно! – искренне удивляется он вопросу.

      – Это почему же?

      – Ты же по плану работаешь снаружи. А я тут…

      – Хорошо, – соглашаюсь, отлично понимая, что старый товарищ не уступает мне ни в знаниях, ни в опыте, ни в силе желания поскорее завершить спасательную операцию.

      Мы меняем матросам аппараты (старых может не хватить на вторую попытку), запихиваем нашего «героя» первым в сухую левую трубу и дожидаемся, пока он не упрется