Свадьба с чужим женихом. Мария Жукова-Гладкова

вы знаете, кто она такая?!

      – Мы давно знакомы с Полиной, – сказал Верещагин, не объясняя, что я – его несостоявшаяся невестка. Интересно, знает ли об этом Урюпин?

      – С моей Катериной они давно дружат. Со Швейцарии, – вставил сенатор, сообразивший или просто вспомнивший, кто я такая. Мы же с ним виделись у него дома. – Полина, вдруг вы что-то увидите или услышите…

      Он просяще посмотрел на меня.

      – Как она узнает, что это те документы? – вставил мужик, прибегавший за коллегой, явно – частный детектив.

      – Что именно пропало? – спросила я. – Кейс? Если да, то какой? Я на самом деле могу что-то увидеть.

      – У меня – кейс, – сказал юрист «Ювелирного дома Верещагиных». – Там очень сложный кодовый замок. Быстро не откроешь. Возможно, поэтому и взяли кейс. А у них – папка. – Он кивнул на двух деловых мужиков, стоявших рядом с Урюпиным.

      – Это были одни и те же документы? – уточнила я.

      – Какое ваше дело? – заорал один из юристов Урюпина. Именно он в самом начале интересовался, кто я такая.

      – Вообще-то никакого, – спокойно ответила я. – Но если вы хотите, чтобы я вам помогла…

      – Да, хотим, Полиночка, – быстро сказал Верещагин и сверкнул глазами в сторону юриста. – К вашему сведению, Полина работает в одной из самых известных швейцарских адвокатских контор – «Швайнштайгер и сыновья».

      Оба юриста Урюпина открыли рты и посмотрели на меня по-другому.

      – Кем? – уточнил тот, которому я явно очень не понравилась с самого начала.

      – Переводчиком, – ответил вместо меня Верещагин. – А ее отчим возглавляет в русском представительстве детективное подразделение. И Полина – одна из немногих на этой свадьбе, к кому я лично могу обратиться за помощью. Полина очень хорошо знает, что такое конфиденциальность.

      – Но вы не являетесь клиентом «Швайнштайгер и сыновья».

      – Я всегда могу им стать. И ваша работа, Полина, будет оплачена, – невозмутимо продолжал Верещагин. – Вы можете услышать и увидеть то, что не можем мы. Хотя бы потому, что вы – женщина.

      – Вы считаете, что документы могла украсть женщина? – уточнила я, переводя взгляд с одного мужчины на другого – и так на всех в комнате по очереди.

      – О чем вы с ними разговариваете? – истерично закричал Кюнце.

      – Простите, пожалуйста, но мне требуется выяснить несколько моментов перед тем, как я что-то смогу объяснить вам, – сказала я швейцарцу, потом посмотрела на Верещагина. – Закажите хотя бы кофе, и давайте сядем за стол. Он же ничего не понимает.

      Урюпин быстро кивнул одному из юристов, Верещагин – частному детективу. Эти двое комнату покинули, мы сели за стол.

      – Переводите мне всё! – попросил Кюнце, устраиваясь рядом со мной.

      Урюпин велел сказать, что переговоры, скорее всего, придется отложить до завтра.

      – Может, ему бабу предложить? – тихо сказал Игорь, сидевший по другую руку от меня.

      – А ты думаешь, что не предлагали? – хмыкнул Верещагин. – И напоить пытались. Он три дня сидел у меня в офисе. Метлой его было