Волкодав. Мария Семёнова

смотрел на него, не зная, как отвечать. И надо ли вообще отвечать.

      Тот вздохнул, сделал какое-то движение… и перед Волкодавом оказался его меч, вдетый в новенькие кожаные ножны.

      – Теперь узнаёшь? – снова делаясь человеком, поинтересовался меч.

      Волкодав только и нашёлся спросить:

      – Почему ты похож на меня?..

      – А на кого мне, по-твоему, походить? – хмыкнул тот. – На Жадобу?.. – Подумал и добавил: – Если хочешь знать, мы с тобой похожи. Я тоже долго жил под землёй.

      – Тебя положили в могилу? – сразу угадал Волкодав. – Кем он был?

      Меч скрестил ноги, устраиваясь поудобнее.

      – Он был сыном большухи рода Ежа. В двенадцать лет ему нарекли имя, и они с отцом поехали в род Скворца – просить бус у дочери тамошней госпожи. Она той весной как раз вскочила в понёву…

      Волкодав вспомнил беленькую девочку, одарившую его искристой хрустальной горошиной, и улыбнулся. Ей, малявочке, выткут понёву ещё годика этак через три. Тогда и придёт ей пора дарить ясную бусину тому, кто достоин. Вспомнит ли она случайную встречу в «Белом Коне»? Или послушает мать, которая наверняка скажет ей, что та бусина не считается? А может, всё-таки не позабудет старую яблоню и Серого Пса, которого не надо было бояться?

      Когда-нибудь он разыщет её…

      – Ежонок понравился Скворушке, – продолжал меч. – Их хорошо принимали. Но на третий день в деревню забежал бешеный волк. Ежонок был крепким и храбрым парнишкой. Он оборонил девочку и ударил зверя ножом, но тот успел его укусить.

      Волкодав молча кивнул. Он видел бешеного волка и помнил, как сам чуть не умер от страха.

      – Он умер, и Скворушка взяла в мужья его брата, – сказал меч. – Потому что теперь у них знали, кто такие Ежи. Но прежде оба рода послали к великому кузнецу и попросили выковать меч, которого незачем было бы стыдиться и кнесу.

      Лучшими кузнецами всегда были мы, Серые Псы, подумал Волкодав.

      – Лучшими кузнецами тогда были Серые Псы, – сказал меч. – Они даже не ставили на мечах своих клейм: знающему человеку и так было ясно, кто выковал. Так я появился на свет. Меня похоронили вместе с Ежонком, и я пролежал под землёй двести лет. Могилу разорил Жадоба, и в его руке я впервые попробовал крови.

      Он произнёс это с таким отвращением, что Волкодав не удержался и сказал:

      – Все мечи проливают кровь.

      – Мечи исполняют то, для чего их ковали, – прозвучало в ответ. – Меня сделали для того, чтобы я отгонял зло.

      – Я тоже дрался тобой, – заметил Волкодав. – Может, мне тебя… назад отнести?

      – Тот курган для меня – как для тебя твой прежний дом, – ответил меч. – Ты ведь не будешь больше там жить… Жалко, не я могильному вору пальцы отсёк, – добавил он со вздохом. – Ладно, спасибо Создавшим Нас и на том, что дерёшься ты не хуже других…

      Волкодав промолчал.

      – Мы, мечи, не любим неправедных рук, – сказал его удивительный собеседник. И вновь принял своё истинное обличье,