Большая собака. Дмитрий Володихин

предъявила его блокнотик парням из Общества реального гуманизма. Теперь сидит бедняга в Кинешме без гроша…

      В блокнотике Ивана Ивановича стояло:

      1. Зеленка;

      2. ТаджЫк;

      3. Феминистка;

      4. Пидор;

      5. Негр;

      6. Спидоносец;

      7. Деньгорад.

      В первом раунде Иван Иванович закрыл аж две позиции одним ходом – за счет домашней заготовки. Тихая и милая художница, его давняя знакомая, любила кошек больше всего на свете. Она состояла в трех кошкозащитных организациях и готова была за бесплатный корм для своих сорока питомцев не то что числиться в Совете директоров, а если понадобится, то и банк ограбить. Именно за вежливое и немного застенчивое ограбление банка она отсидела четыре года, но это было так давно! Тяжелов называл ее Олей, хотя в действительности ее имя было Одонгэрэл – «звездный свет» по-бурятски. А буряты давно и прочно входили в число таджЫков. Очень хорошая, очень ценная женщина. Редкий по нынешним временам экологист, ни разу не попытавшийся взорвать электростанцию, взять в заложники семью китобоя или поджечь охотничий домик…

      Во втором раунде Патрикеевна выявила свое нутро матерой феминистки. В-третьем…

      – Федор Мартинович, мы ведь двигаемся традиционным путем? Как и в прошлый раз?

      – Да, Иван Иванович, буду рад помочь вам.

      Еще одна позиция закрылась. Неплохо. Правда, главные проблемы еще впереди…

      В этот момент Волк повернулся к своей Лисовете и вполголоса осведомился:

      – А что там с пидора́ми? Я не понял…

      Патрикеевна пожала плечами. Мол, московские понаторели, как-нибудь разберутся, у них, гляди-ка, все схвачено.

      Тяжелов в первый момент подумал, что ослышался. К пятидесяти годам уже и слух не тот… Слово «пидор» нельзя произносить вслух! Таково правило номер один современной деловой этики. Но вот Сакс всего на три года моложе, а по тому, как вскинулись его черные усики, ясно без комментариев: и он слышал. Юра Варнак, помощник Тяжелова и восходящая звезда корпоративного менеджмента, вскинулся было разъяснить политику фирмы, но Иван Иванович остановил его:

      – Потом. На финише.

      Юра кивнул понимающе. «Волнуется молодое дарование… Сейчас его выход».

      – Что – на финише? – с оттенком «да, я нарываюсь» спросил Волк. – В смысле, я не понял, что – потом? Ведь что-то у нас будет потом, нет?

      – Вот потом и объясню, – ответил ему Тяжелов.

      Они посмотрели друг на друга как два пса – большой, серьезный, признанный вожак стаи, и поджарый, наглый, желающий проверить, не пора ли вожаку на покой. Волк первым отвел глаза. Но… не признал. Видно, что – не признал. Просто отложил выяснение иерархии до более удобного случая.