Два миллиона (сборник). Сергей Шапурко

окон которой выглядывали Тони, бывший учитель Крабов и кавказец Джабраил.

      Не сговариваясь, Катя и Михаил заскочили в микроавтобус.

      – Поймай их, Миша! Ты же милиционер! – крикнула Екатерина и, недовольно поведя носом, спросила:

      – Что это за запах тут у тебя?

      – Это куры подохли. Выкинь их, если не трудно, в окно.

      Микроавтобус миновал гальку и выехал на шоссе.

      – Катюша, я хотел тебе сказать… – начал было Брыкин.

      – Не надо сейчас об этом, Миша! Я и так все поняла. А когда дело закончим, тогда и поговорим.

      Глава 19

      Весь путь до Туапсе летел как одно доброе мгновение. Влюбленные объясняли свои чувства с помощью таких сложных и неоднозначных фраз, что постороннему человеку могло бы показаться, что это дипломаты двух держав ведут переговоры о чем-то чрезвычайно глобальном.

      Микроавтобус, подвывая на подъемах, исправно делал свою железную работу. Тони и его команду нагнать пока не удалось, но Михаил с оптимизмом смотрел в будущее.

      – Догоним, никуда они не денутся. У них – «Вольво», в конец убитая, а у нас – «Тойота». Японцы лучше шведов машины делают. Догоним!

      – Я в тебе и не сомневаюсь, – мило улыбаясь, сказала Катя.

      Зашифрованные любовные слова были высказаны ранее и теперь, чтобы не молчать, предстояло хотя бы слегка разобрать завалы предыдущей жизни.

      – Катя, а как же тебя угораздило с Соскачевым связаться?

      Екатерина горестно вздохнула, что-то вспомнила, о чем свидетельствовала небольшая слеза, появившаяся в углу левого глаза, и ответила:

      – Два года назад это было. Я окончила институт и не могла найти приличную работу в Москве. А тут он. Весь такой успешный. Кругом разруха, а у него – машина фирменная. Во всем неразбериха и бардак, а у него – все схвачено. В общем, потеплело глупое девичье сердце и… Короче, Миша, не хочется мне все это вспоминать. Было и хорошее, не стану отрицать. Но как можно оценить моральные качества человека, бросившего свою жену, причем втихаря, как последний подлец?!

      – Все, все, Катя! Не волнуйся так. Больше о нем ни слова! А у меня история тоже была. И, кстати, тоже два года назад. Проходила у нас по одному делу Ольга Пер… Ну, неважно, как ее фамилия. Так вот, допрашиваю ее, а она как расплачется! Я: «В чем дело?». «Люблю», говорит. «И кого же?» «Вас!» И опять в слезы. Я тут потерялся слегка – впервые такое со мной, но все же спрашиваю: «Когда же успели влюбиться в меня-то?» «Да вот, прямо сейчас! С первого взгляда». Я-то умом понимаю, что бред все это, неправда, а сердце колотится! Разрумянилась она от слез, жуть, какая красивая сидит напротив меня, о любви своей щебечет. Ну, и поплыл я! Отмазал ее, вскользь по делу провел. Вызволил ее из СИЗО, у себя поселил. Жили мы, поживали ровно две недели. Потом она, когда я на работе был, собрала мои вещи, те, что поценнее, и поминай, как звали.

      – Да… Ты еще хуже меня вляпался. Так и не нашел Олю эту?

      – А я и не искал. Смысл? То, что она утащила, я опять нажил. А сердце разбитое разве склеишь?

      Машина, преодолев Агойский перевал, подъехала к Туапсе. Строгий ГАИшник взмахом жезла приказал Брыкину