Те же и Скунс. Елена Милкова

перед Кириной дверью.

Поездка в Зеленогорск

      Когда Костя предложил в воскресенье поехать в Зеленогорск, Кира обречённо сказала себе: вот так мы и пропадаем, глупые, доверчивые засидевшиеся девицы.

      И сразу согласилась поехать.

      Электричка отправлялась с Финляндского в восемь с чем-то утра; всю пятницу Костя терроризировал Киру леденящими кровь историями про Саньку и прочих своих друзей, по разным причинам проспавших кто поезд, кто самолёт. И вполне достиг поставленной цели. В ту же ночь Кира в ужасе просыпалась через каждые полчаса: ей снилось, будто она куда-то безнадёжно опаздывает.

      Суббота в БАНе была рабочая. Костя явился под конец дня, они снова гуляли по улицам и прощались на лестнице, и тут-то он выудил из капронового мешочка гигантский антикварный будильник:

      – Это чтоб не проспала.

      И исчез прежде, чем Кира успела испуганно задаться вопросом, а следует ли принимать такие дорогие подарки.

      Доисторический «Густав Беккер» тикал, как трактор. Кира опробовала его перед тем как лечь спать. Наверху у него была стальная чашка со следами стёршейся позолоты и фигурный маленький молоточек при ней. Когда Кира осторожно подвела стрелку, будильник забился в эпилептическом припадке и взревел так, что она чуть не выронила его из рук. Торопливо прижав рычажок, Кира оглянулась на стены и подумала, что теперь в самом деле вряд ли проспит.

      И блаженно уснула, едва забравшись в постель.

      Костя, как договаривались, ждал её на вокзале под расписанием. Близорукая Кира высмотрела его с другого конца обширного зала. «Вот послезавтра уедешь, и всё, – подумала она. – Наверняка больше не встретимся. Но всё равно спасибо уже за то, что ты в моей жизни БЫЛ…» Ей ведь приходили в голову трезвые мысли о том, что для него это непонятное ухаживание вполне могло быть розыгрышем или шуткой. Или вовсе развлечением накануне поездки. Ей было всё равно.

      – Какая ты сегодня красивая!.. – обрадовался Костя.

      Электричку ещё не подали на посадку, но народу на перроне было уже полно. Заняв «на авось» позиции вдоль края платформы, люди с мрачной решимостью готовились вступить в бой за места. Вот это всегда поражало Киру в соотечественниках. С собственной жизнью большинство из них обращалось так, будто впереди было ещё десять. Зато двести граммов колбасы в магазине взвешивали или места в общественном транспорте «забивали», как навсегда.

      Костя огляделся по сторонам и решительно остановился в облюбованной точке, утвердив Киру перед собой. Она молча стояла, отдаваясь доселе незнакомому ощущению. Сколько она себя помнила, во всех поездках ей приходилось самой стоять за билетами, разыскивать поезд, тащить чемодан. Даже во время вылазок за город редко-редко случалось, чтобы её, Киру, ВЕЗЛИ, чтобы кто-то другой брал все хлопоты на себя, предоставив ей беззаботно наслаждаться поездкой. К блаженному ощущению примешивалась горчинка. Всё равно всё впустую. Всё равно ЭТОГО не может быть. Потому что ЭТОГО не может быть никогда.

      Тут