Те же и Скунс. Елена Милкова

примеру, мы проводим эксперимент, но сами условия влияют на вещь, которую мы изучаем. То есть мы получаем некоторый результат, но в познании самой вещи не продвигаемся. Даже так: вы смотрите на предмет, и он меняется от того, что вы на него смотрите. Поэтому вы никогда не можете увидеть его таким, каким он бывает, когда вас нет.

      – То есть я смотрю на вас, и от этого вы изменяетесь? – спросил Плещеев.

      – Конечно, – засмеялась Даша. – Ну, разумеется, если бы на меня сейчас смотрела бабушка или папа, я была бы другой. Да и вы, наверное, выглядели бы не так, если бы на вас смотрела жена…

      Сергей Петрович едва не вздрогнул. Жена!.. Он повернул руку, и на пальце блеснуло обручальное кольцо.

      – Вы очень проницательны, Дашенька. Наверное, учитесь в Университете на философском? Заканчиваете?

      – Писать диссертацию, – улыбнулась Даша.

      – Вот это да!.. А на вас глядя, не скажешь… студентка… И всё-таки – откуда такое рвение к научной стезе?

      Она пожала тонкими плечами:

      – Гены, наверное… Мой дедушка был академиком. Слышали, может быть, – Дмитрий Васильевич Новиков? Папа тоже ученый, физик-теоретик, правда, до таких званий и не дошел… Тяжёлая, в общем, наследственность…

      – Тогда с вами все понятно, – ответил Сергей Петрович и огорчённо подумал, что тут ему вряд ли что светит. Без пяти минут кандидат философских наук, дедушка – академик… Они вышли на улицу.

      – Я вас подвезу? – спросил Плещеев с остатками надежды, но увы, увы!.. Она жила в двух шагах, всего-то за угол завернуть.

      …Сергей садился в свою «девятку» со сложными чувствами и заметно поникшим павлиньим хвостом суперменства. С одной стороны, оно и к лучшему, что всё кончилось пшиком, – он ведь зарок давал, больше налево от Людмилы ни-ни. И в то же время… Ах, несбывшееся, несбывшееся!.. Он завел мотор и собрался развернуться, чтобы вновь выехать на Владимирский.

      Взгляд, брошенный, в зеркало заднего вида, был судьбоносен. В следующий миг Плещеев вылетел из машины и бросился обратно, не позаботившись даже прихлопнуть дверку, не то что выключить двигатель.

      Ибо неизвестно откуда взявшийся питекантроп в красной выцветшей футболке и неописуемых джинсах, выделывая по тротуару пьяные вензеля, вместе с тем вполне определённо теснил Дашу – его Дашеньку!.. – в сомнительную подворотню. Даша беспомощно пятилась, силясь как-то урезонить наседавшее на неё существо…

      – Ты, ё..! – сказало оно, заметив налетающего Плещеева. И замахнулось синей от татуировок рукой. Сергей Петрович действовал не размышляя: специальным приёмом увёл Дашеньку к себе за спину, постаравшись при этом не сбить девушку с ног, заблокировал нёсшийся ему в лицо волосатый кулак… И его тренированные пальцы впились в потную рожу питекантропа классической, хорошо поставленной «кошачьей лапой».

      Удар вполне достиг цели. Человекообразное рухнуло на асфальт и стало корчиться, как залитый нефтью тюлень из экологической передачи. Ему было действительно хреново: слезы и сопли текли ручьём, воздух едва достигал