Юный граф Дракула. Дмитрий Емец

мертвецов! Я из тебя самого скелет сделаю, если ящики через пять секунд не будут на четвертом этаже! – рявкнул Стафилококк и исчез с удивительной даже для него поспешностью.

      Филька задумчиво уставился на приятеля.

      – Ты чего-нибудь понял? – спросил он.

      – Не-а, – замотал головой Мокренко.

      – По-моему, Стафилококк темнит!

      – По-моему, тоже!

      – Ладно, делать нечего. Бери ящики!

      Филька наклонился, чтобы поднять крышку. На миг его лицо оказалось совсем близко от пустых глазниц черепа. Хитрову почудилось, что в них на мгновение вспыхнуло синее ироническое пламя. Сердце у мальчишки заколотилось, а палец с запекшейся на нем капелькой крови так и запульсировал болью.

      – Чего ты копаешься? Долго тебя ждать? – нетерпеливо крикнул Петька, уже торчавший в дверях.

      Стряхнув оцепенение, Филька поспешно набросил на ящик крышку и подхватил его за край.

      – Посторонись, мелюзга! Не видишь: гроб несем! – заорал на кого-то Мокренко, протискиваясь в коридор.

      Толстяку очень нравилось, что они тащат скелет, и хотелось побольше привлечь внимания зрителей.

      Когда в кабинете биологии большой ящик был вновь открыт, внезапно обнаружилось, что скелет лежит на боку, а его руки, прежде сложенные на груди, теперь вытянуты вдоль туловища.

      – Ты видел? Видел? Он перевернулся! – прохрипел Филька.

      – Ага, брат! Типа, хотел вылезти и тебя за горло – хрусть! Лужа крови, и ты труп! Приятно познакомиться со скелетом графа Дракулы! – легкомысленно выпалил Петька.

      Толстяк объяснил новое положение скелета тем, что по дороге они несколько раз встряхивали ящик, чтобы дать знакомым девчонкам послушать, как грохочут кости.

      Хотя Мокренко растолковал все правдоподобно, Фильке все равно было не по себе. Ему даже почудилось, будто скелет, чтобы лучше слышать, слегка повернул голову набок…

      2

      В тот день Хитров вернулся домой раньше обычного. Он даже отказался от заманчивого предложения Мокренко пойти к нему и заняться изготовлением пороха. Настроение у Фильки было скверное. Он ощущал смутное беспокойство, которое никак не мог стряхнуть.

      – Идиот Стафилококк! Пристал со своими ящиками! Лучше бы мне пару влепили, – бормотал Хитров по дороге, пиная пустую банку из-под джина с тоником.

      Открыв дверь своим ключом, Филька шагнул в коридор и тотчас услышал доносившийся с кухни душераздирающий женский крик.

      – Нет, нет, нет! Не смей подходить! А-а!

      Женщина взвизгнула еще громче и затихла. Отчетливо стали слышны клокочущий рев и хруст. Судя по этому звуку, на их кухне кого-то пожирали, причем в сыром свежеразделанном виде.

      Мальчик прокрался к кухне и заглянул внутрь. За столом сидел его старший брат Виктор – студент-ветеринар – и смотрел по видаку ужастик. Филька испытал облегчение, но все равно на всякий случай спросил:

      – Это ты, Вить?

      – Нет, не я! – глухо ответил брат, оборачиваясь.

      Вопль Фильки слился с воплем недоеденной дамочки из телевизора. Взглянув на лицо брата, Хитров-младший