Черный Оракул. Вячеслав Аничкин

было уже лет семь, и носки, в которых он ходил еще в колледже. Когда Стен снимал обувь, на его носках можно было увидеть заплатки разных эпох его жизни. Несмотря на все это, Стен считал меня своим другом и думал, что может приходить ко мне когда захочет. Я же обходился довольно хорошо и без его общества. Впрочем, иногда Стен мог рассказать мне какую-нибудь забавную историю и это веселило меня, но чаще всего он приходил ко мне за деньгами.

      – Стен, – обратился я к нему, когда мы приехали ко мне домой. – А почему ты сегодня хотел меня увидеть?

      Стен, бесцеремонно открыв дверцу моего холодильника и достав оттуда пакет с соком, ответил:

      – Сейчас это уже не важно. Мне нужна была одна вещица из твоего магазинчика, ну конечно в долг, денег-то у меня сейчас совсем мало.

      – Да? И что же это такое? – спросил я, усевшись в кресло.

      – А, пустяки. Один тип играет на всякие безделушки. Ну старые бусы, брошки всякие, пуговицы военные, значки. В общем, собирает всю эту дрянь и затем кому-то продает. Он мне сказал, что в одном из комиссионных магазинчиков появилась какая-то старая пуговица и, что если я ее принесу, он мне простит сразу две сотни. Оказалось, что это магазин, где ты работаешь, вот я и пришел, а тут такое.

      Я на мгновение задумался.

      – Слушай, а почему этот тип сам не пришел?

      – А я – то откуда знаю. Я у него не спрашивал. Тем более такая удача – две сотни за какую-то пуговицу.

      – Какая пуговица ему нужна? Как она выглядит?

      – Он мне сказал, что она металлическая и на ней какое-то животное. А что, такая пуговица у тебя и на самом деле есть?

      – Мне сегодня попалась такая пуговица, но она наверное сгорела в огне.

      Она была вместе со всеми этими вещами, но я ее почему-то не вижу.

      – А давай еще раз все проверим, может она где-то здесь.

      Мы со Стеном еще раз все просмотрели, но пуговицы не было. Зато вместо пуговицы я обнаружил одну странную вещь. В блокноте, который я хотел выбросить не хватало уже двух страниц. Это отчетливо было видно, так как вторая страница была оторвана неровно. Может быть, Барни, перед смертью что-то писал, а потом эта страница сгорела. Теперь этого уже никто никогда не узнает. Но зачем Барни нужно было лезть в мусорный ящик и доставать оттуда какой-то блокнот, если у него в столе полным полно чистой бумаги. Зачем он вообще сложил все вещи в несгораемый шкаф? В магазине было много более ценных вещей, чем эти. И тут меня посетила мысль. А что если эти вещи ему дороги как память о ком-то или о чем-то, а может эти вещи принадлежат самому Барни и он их, наконец – то, нашел? Но почти сразу я отбросил эту мысль. Если Барни дорожит этими вещами, то зачем он велел мне переписать все это в его книжечку? Значит, он собирался их продать. Выходит только одно. Барни положил все это в сейф, чтобы потом внимательней все рассмотреть, чтобы эти вещи не спутались с уже находившимися в магазине. Меня вполне устроило такое объяснение, но все равно, какое-то чувство не давало мне покоя. Оно мне говорило, что не все так просто.

      Пока