Портрет смерти. Нора Робертс

Не знаю, что бы я делал. – У него сорвался голос. – А что делают в таких случаях?

      – Да, это тяжело… Вчера вечером вы не слышали ничего подозрительного? Может быть, видели кого-нибудь?

      – Шелли вернулась вовремя. Мы строго следим за этим, так что она пришла в десять. Я смотрел по телевизору какой-то спорт, но главным образом ждал ее. В одиннадцать все уже спали. Нужно было открывать кулинарию, поэтому я лег рано. И сразу же заснул, спал как убитый.

      – О'кей, расскажите мне о Рэйчел. Что вы о ней знаете?

      – Не так уж много. Кажется, она работала в круглосуточном магазине около года. Чаще днем. Иногда выходила в ночную смену, но работала главным образом днем. Когда я заходил в магазин, то видел, что она занималась. Конечно, если не было покупателей. Она собиралась стать учителем. Улыбка у нее была чудесная. – У него снова сорвался голос. – Стоило посмотреть на нее, как у тебя улучшалось настроение. Не понимаю, как у кого-то поднялась рука… – Он выглянул в окно и снова посмотрел на контейнер. – Просто не понимаю.

      Ева в сопровождении Пибоди перешла улицу и направилась к круглосуточному магазину.

      – Свяжись с Рорком. Я хочу узнать, как себя чувствует Соммерсет.

      – Кажется, сегодня он уезжает в отпуск? С фанфарами и фейерверком. Вы отметили это в календаре.

      – Он сломал ногу.

      – Что? Когда? Как? Вот тебе и раз…

      – Сегодня утром грохнулся с лестницы. Думаю, он сделал это назло мне. Просто уверена. Скажешь Рорку, что я позвоню, как только закончу здесь.

      – И передам, что вы искренне сочувствуете бедняге. – Ева смерила ее убийственным взглядом, но Пибоди сумела сохранить серьезный вид. – Он поймет, что это вранье, но так принято.

      – Говори что хочешь.

      Ева вошла в магазин, работавший круглосуточно без выходных всю неделю. Какой-то тактичный человек уменьшил громкость музыки, которая звучала в каждом магазине сети «24/7». Помещение напоминало пещеру, наполненную продуктами быстрого приготовления и товарами повседневного спроса. Вдоль одной стены выстроились автоматы «автоповар». У дверей маячил полицейский, за стойкой сидел юноша с красными глазами.

      Еще один тинейджер, подумала она. Продавцы в магазинах этой сети были главным образом старшеклассники или студенты, работавшие за смешные деньги.

      Юноша был чернокожий, худой, с впечатляющей гривой крашеных оранжевых волос, торчавших в разные стороны. В его губу было продето серебряное кольцо, на браслете часов болтался дешевый брелок.

      Он поднял глаза на Еву и снова беззвучно заплакал.

      – Они сказали, чтобы я никому не звонил. Сказали, чтобы сидел здесь. Я не хочу сидеть здесь!

      – Мы скоро тебя отпустим. – Ева кивком отослала полицейского на улицу.

      – Они сказали, что Рэйчел мертва.

      – Да. Ты дружил с ней?

      – Я думаю, это ошибка. Думаю, вы ошиблись. – Он провел пальцем под носом. – Если вы дадите мне позвонить, то поймете, что произошла ошибка.

      – Мне очень жаль. Как тебя зовут?

      – Мадинга. Мадинга Джонс.

      – Нет, Мадинга, это