Мой огненный и снежный зверь. Ева Никольская

Пробежавшись по первым строчкам стихотворения, Арацельс грустно улыбнулся, с губ его слетело имя Лилигрим, а в глазах промелькнула привычная печаль. Пальцы поддели несколько страниц и решительно перелистнули их. Затем еще, еще, пока не появилось последнее четверостишие его закованного в рамки рифмы дневника:

      Ты подожди еще немного,

      Я заберу тебя домой.

      Длинна подземная дорога…

      Но я иду. И я… с тобой!

      Зрачки Хранителя удивленно расширились, когда он узнал стихи, которые не записывал своей рукой, но однажды сложил для той, которую хотел спасти. Почерк был его, и цвет чернил, и фразы. Задумчиво проведя пальцем по темным строчкам, автор посмотрел на соседнюю страницу. Пока еще пустую, без единого намека на текст. Мысли в голове потекли привычным руслом, перед внутренним взором заиграли странные образы, отражавшие состояние мужчины, а в ушах зазвучала такая знакомая музыка слов. Строка, другая… и то, что наболело, вылилось в очередное стихотворение, отпечатавшись черными буквами на чистом листе:

      В глазах твоих ночной костер,

      Упрям твой нрав, язык остер.

      Ты рождена, чтобы любить,

      Мечтать, творить и просто жить.

      Но у судьбы другой расклад.

      Все происходит невпопад…

      Вокруг бушует море лжи.

      Ты человек еще? Скажи.

      На поле между двух огней

      Ты пешка для шальных ферзей,

      Двух демонических фигур:

      Она – змея, он – самодур.

      Тебя «съедят» или спасут,

      А может, в жертву принесут…

      Неважно что. Неважно как.

      Но будет все совсем не так,

      Как кто-нибудь из нас хотел.

      Я шел к тебе, но не успел

      Понять, заметить, прекратить

      И то, что есть, предотвратить.

      Я сожалею? Нет, прости!

      Узлом сплетаются пути.

      Теперь мы связаны с тобой.

      И пусть сейчас ты не со мной,

      Я все равно тебя найду.

      Прости, Катенок, я приду.

      Мы скоро встретиться должны.

      Зачем враги тебе нужны,

      Когда не лучше и друзья?

      И среди них, похоже, я.

      Ирония в словах и грусть.

      Не человек ты? Ну и пусть.

      Оставим глупость этих дум.

      Приходит мне одно на ум:

      Что розам свойственны шипы.

      А людям свойственны мечты.

      Есть тьма, с ней конфликтует свет.

      И невозможно жить без бед.

      А значит, время нас рассудит.

      Я не скажу, что дальше будет.

      Я маг, Хранитель… не пророк.

      И, как и ты, я одинок.

      Шаг в пропасть или шаг за дверь?

      У нас одна судьба теперь.

      Запомни, где любовь, там боль.

      Ты выбор сделала? Изволь…

      Перечитав результат собственного минутного эксперимента, Арацельс кивнул своим мыслям и хотел уже захлопнуть тетрадь, как вдруг