Концерн. Константин Калбазов

они там что, совсем охренели? Эх, нету на них советской власти: при Советах живо бы по этапу пошли. Это же не одни мы в эту лабуду попали.

      – Эт точно. Чай будешь?

      – С коньяком? – с хитрым прищуром поинтересовался Гризли.

      – С лимоном.

      – За вредность положено…

      – С лимоном, – упрямо гнул свое Песчанин.

      Взглянув на командира, Гаврилов обернулся к штурману и старпому, но те проигнорировали его призыв о помощи, – выбора не было, и он безнадежно махнул рукой:

      – Приказать принести в кают-компанию?

      – Прикажи организовать чай матросам – натерпелись, поди, – а мы в мою каюту.

      – Добро.

      В маленькой каюте командира катера было тесновато для четверых – это если сказать очень скромно, но, как говорится, в тесноте да не в обиде. На небольшом столике были разложены пока еще не убранные книги.

      Взяв одну из них, Гаврилов прочел титул, ухмыльнулся и положил обратно. Старцев и Котов также уловили название, но эмоций выказывать не стали.

      – Поражаюсь я тебе, командир, – сокрушенно резюмировал Гаврилов. – Боевой командир. Лихой моряк. Гроза всех женщин и бильярда. И на кой черт тебе сдалась эта история? И ладно бы что разнообразное, а то одно и то же и про то же – только и знаешь, что русско-японскую войну гонять вдоль и поперек. Да ты небось уже больше любого профессора про этот период знаешь.

      Принесли чай, и Гаврилов был вынужден прекратить свою тираду. Когда же матрос ушел, Песчанин, не дав Гаврилову раскрыть рта, заговорил:

      – Слушай, Гризли, ты любишь ловить рыбу?

      – В смысле – на удочку?

      – Именно.

      – А что может быть лучше рыбалки? Разве только рюмочка отличного коньяку с лимоном и кофе или женщины.

      – А я терпеть не могу сидеть часами и пялиться на дурацкий поплавок, даже если имеет место самый бешеный клев. Но зато с удовольствием знакомлюсь с новыми фактами прошедших событий. И смею тебя заверить, что интересуюсь не только указанным тобою периодом. Просто русско-японскую войну я сильно близко принимаю к сердцу.

      – Истории не изменить, Антон, – решил вступить в беседу Старцев.

      – Знаю. Но нравится мне история, и ничего в этом плохого я не вижу. А потом, народ, забывающий свою историю, обречен на одни и те же ошибки. Ведь история развивается по спирали, и те или иные события имеют свое отражение в будущем, только на другом этапе. Ну взять хотя бы войну на Кавказе. Ведь в девятнадцатом веке уже была война, и русские солдаты обильно полили кавказскую землю своей кровью. И что мы имеем сегодня? Опять идет война, и опять русские солдаты стоят на тех же рубежах, что и их предки.

      – Согласен. Но почему именно русско-японская? Семен прав: ты можешь и докторскую защитить на эту тему, – поддержал механика Старцев.

      – А ты представь, что адмирал Макаров не погиб, – что тогда, по-твоему, произошло бы?

      – Ну ты загнул. Макарову в то время не было равных. Я думаю, что русский флот все же овладел бы преимуществом