Далила-web. Борис Георгиев

без папы и мамы в концепторе и вырастили в инкубаторе, а вместо человеческого имени у тебя айди, радоваться нечему, я считаю. Но, как ни странно, тогда его признание окончательно убедило меня – нечего бояться Кэтчера, он не сдаст.

      – Меня зовут Андре... – начал я.

      – Тебе бы сначала подправить текстуру, – прервал он.

      – Чего?

      – Царапины промой. Пойдем, я дам тебе регена, кажется, у меня остался еще.

      В конторе Кэтчера имелась ванная комната. По правде говоря, его офис больше походил на разросшуюся квартиру; думаю, он и жил прямо там.

      Пока я вертелся под душем, шипя от боли, хозяин юридической конторы домашнего типа бубнил за дверью, но разобрать слова я смог, только когда стал поливать свои ссадины регеном.

      – ...поэтому, – говорил он, – я никогда не спрашиваю, что за душой у клиента, слышишь, Андрэ? Все разъяснится в процессе.

      – Слышу, – отозвался я, а сам подумал: «Ник Андрэ мне не подходит. Лучше уж Эндрю или просто Дрю».

      – Халат в шкафу, – сообщил Кэтчер. – Регена не жалей. Я жду тебя в кабинете.

      Я и не жалел. Кожа от него натянулась как нанокомбик на заднице у Игэр Триэкс. Поразмыслив, я не стал надевать испачканную кровищей рваную рубашку и напялил халат. Какого герца жаться, если сам предлагает, может, он не выносит вида крови.

      Рожа моя после регена выглядела нормально, по крайней мере, казалась пристойной, если рассматривать ее в запотевшем зеркале, и я направился, куда пригласили, – в кабинет.

      Там было дымно. Сначала я решил, что Кэтчер сжигает какие-то документы, но потом заметил в его руке белую дымящую палочку и почуял запах. У меня не слишком здорово с чутьем, но этот запах я узнать могу. Вы поняли, что это за штука была? Сигарета. Не будь мой отец естетом, я мог и не знать, что это такое. Богато жить не запретишь; если хочется переводить дикие бабки на дым и пепел, что тут поделаешь? «Лучше бы купил себе человеческий фантомайзер», – подумал я, кивая. Кэтчер скрючился перед развалиной, в которой я с большим трудом узнал старючий скрин, еще плоский. Музейная редкость, девятнадцатый век, или когда их там делали? В скул-видео по истории науки за таким сидел старик Эйнштейн, только у Кэтчера скрин был побольше раза в три.

      – Присаживайся, – сказал он, уткнувшись носом в экран своего электронного хлама, и указал сигаретой в сторону кресла. Кончик сигареты оставил в воздухе кольцо дыма, оно поплыло к потолку, лениво извиваясь. Я сел. Понаблюдав немного за действиями хозяина офиса, понял, что скрин у него вместо терминала Сети.

      – Ну-с, сначала формальности, – объявил он, придвинув мне панель пальпатора.

      – Много сдерете? – спросил я мрачно.

      – Хороший вопрос, – отозвался без улыбки Кэтчер. – Пока ничего, а дальше посмотрим. Я же еще не знаю, какая смена тренда занесла тебя в наш квартал и где ты достал такую маску. Дай пальчики, надо заглянуть в твое счастливое прошлое.

      Я потрогал щеку – онемела и действительно была похожа на маску, – подумал, что без акцепта этот тип все равно не сможет снять бабки со счета, и приложил