Кроусмарш. Константин Калбазов

но вскоре все возвращалось на круги своя, – и что-то говорило Одли о том, что эта его выходка могла стоить старой дружбы. Терять друга из-за какого-то выскочки? Да ни за что. Он понял, что зарвался, и решил дать заднюю, – что о нем подумают остальные, ему было плевать. Впрочем, что они могли подумать? Друзья на то и друзья, чтобы самим разобраться в своих отношениях.

      – Как скажешь, Джеф, – добродушно улыбнувшись, сдал назад Одли, примирительно выставив вперед руки.

      – Все нагоняешь страху на всех вокруг, Джеф? – Бодрый голос, прозвучавший от двери, принадлежал старшему десятнику.

      Их взгляды встретились. Несмотря на бодрый и даже где-то добродушный тон Робина, взгляд его был серьезным и жестким. Не стоило быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что он не даст своих людей в обиду. Усугублять возникший конфликт в планы Джефа никак не входило.

      – Да вот, Робин, вышел небольшой спор.

      – Небольшой – это хорошо. Разместились?

      – Да.

      – Сэр Андрэ выделил бочонок вина, чтобы отметить знакомство. – Это заявление было воспринято всеми воодушевленным гомоном. – Но-но, не расслабляться. Бочонок тоже небольшой. Только по две кружки на брата. Бражничать будем в Йорке.

      – Да хоть по одной – все не на сухую, – бодро подхватил первый ветеран.

      – Ну, значит, ты получишь одну.

      – Это почему же?

      – Ты же сам сказал, что будешь рад и одной.

      – Буду, – не стал отрицать ветеран, – но и от второй не откажусь.

      Грохнувшие дружным хохотом воины дали понять, что напряженный момент миновал. А появление Брука с бочонком было встречено всеобщим восхищенным ревом, хотя тот и впрямь оказался маленьким.

      – Итен, остынь.

      Друзья втроем вышли во двор, оставив остальных вести беседу за чаркой вина. Сейчас старожилы Кроусмарша наседали на новичков, слушая их рассказы о границе со степью, и во дворе никого не было. Впрочем, здесь не принято было бродить по ночам.

      – Роб…

      – Я сказал, остынь. Ты никогда не задумывался, почему ты не десятник, хотя и лучший лучник?

      – Ну и что? Джеф тоже никогда не был десятником.

      – Потому что никогда не хотел быть им, – проговорил Джеф.

      – Вот и я не хочу.

      – Не хочешь, – согласился Робин, – но Джеф всегда получал жалованье десятника. А ты? Вот то-то и оно. Помнишь, на том постоялом дворе я отговаривал Рыжего от поединка с сэром Андрэ? Помнишь, что я ему тогда сказал?

      – Что он опасен.

      – И тогда он был простым неумехой. За это время многое изменилось, изменился и сам сэр Андрэ, но он по-прежнему опасен. Есть в нем какая-то сила, которая выглядывает изнутри.

      – Мне стоит бояться?

      – Нет, – вмешался Джеф. – Бояться его не следует, но и злить тоже не стоит. К тому же он справедлив и готов умереть за своих людей.

      – Ты изменил клятве сэру Свенсону? – с иронией спросил Одли.

      – Нет, Итен. Я никогда не изменял клятвам.