Седьмая жертва. Александра Маринина

историей, никто притеснять не станет. В этом он, как ни странно, оказался прав. Большевикам понадобились институты, чтобы обучать в них голь перекатную, рвавшуюся к власти, ведь им обещали, что каждая кухарка хоть немного поуправляет государством, и в этих институтах нужно было преподавать историю. Отец заведовал кафедрой в университете до самой кончины и был похоронен с огромными почестями. Но одного он, чистый и доверчивый историк, не учел: в стране большевиков нам трудно будет сохранить наши традиции, кои мы почитали более всех ценностей.

      Инесса подавала большие надежды. С раннего детства играла в шахматы, и в школе всегда была первой ученицей, особенно выделяясь остротой ума в точных науках. Мы с Николаем Венедиктовичем прочили ей карьеру физика, но дочь, как ни прискорбно, не испытывала ни малейшего интереса к тем наукам, которые давались ей более всего. Разумеется, ее решение поступать в педагогический институт мы с супругом не одобрили. Да, профессора в нашем роду были, и немало, мы с Николаем Венедиктовичем оба носим это звание, но профессор – это профессор, а школьный учитель – это, извините, нонсенс для Данилевичей-Лисовских. Однако мы слегка успокоились, когда Инесса объяснила нам, что не собирается преподавать в обычной школе. Ее интересуют методики развития интеллекта, логического мышления и памяти у детей, и она собирается заниматься исключительно наукой.

      – Разве ты не понимаешь, мама, – говорила Инесса, – что все мои школьные успехи имели место только благодаря тому, что папа с четырех лет играл со мной в шахматы? Это дало мне отличную память и четкость мышления. Однако есть и другие качества интеллектуальной деятельности, которые развиваются не шахматами, а другими вещами. И я хочу посвятить свою жизнь разработке этих «других вещей», чтобы в каждой семье в конце концов могли вырастить интеллектуально развитых детей. Но для этого мне нужно получить педагогическое образование и соответствующий диплом.

      Что ж, это звучало совсем неплохо. Мысль о том, чтобы увидеть свою единственную дочь в роли школьной учительницы, была для нас с супругом непереносима. Но в таком виде идею дочери можно было поддержать.

      – Ты знакомилась с соответствующей литературой? – строго поинтересовался тогда Николай Венедиктович. – Насколько в науке разработана данная проблема?

      – Папа, я перечитала огромное количество книг и журналов. Об этом никто никогда не писал и никто этим не занимался.

      – Значит, если ты займешься этим, ты будешь первой? – уточнил он.

      Инесса торжествующе улыбнулась, ибо хорошо поняла смысл вопроса. Она оставалась настоящей представительницей нашего рода, и я была не права, усомнившись в этом.

      – Первой и единственной, папа, – твердо ответила она. – Ты можешь в этом не сомневаться.

      Да, в таком виде проблема представала совсем иначе. Инесса пойдет по научной стезе и быстро составит себе имя и научную репутацию. Способностей у нее, несомненно,