Бремя удачи. Оксана Демченко

на подушке я вышила персону, полюбуйся. Всем хорош, живем душа в душу. После обеда у нас в сказках обычно вопросы задают, и мой вопрос таков: тебе чего от жизни надобно, мсье Шарль? Покоя да достатка цивилизованного или все ж глупости нашей, вроде пера жар-птицыного? От какого сперва одни хлопоты, да и позже – ярмо на шею и людской пересуд.

      – Ты – птица удачи? – осторожно уточнил Шарль.

      – Нет, я просто в лесу живу, – подмигнула Степанида. – Давно живу. Ты отвечай, не тяни время. Тут, в моем лесу, и оно на моей стороне.

      Шарль опасливо покосился в окно, затем глянул на подушку с «персоной». Счел, что муж загадочной Степаниды похож на франконца. Смугловатый, большеносый и кудрявый.

      – Когда я жил в башне и был джинном, мне представлялось, что покой и достаток – не так уж плохо. Но теперь… Не знаю. Ничто не вынуждает меня искать способ вернуться в родное имение, выкупить его и засесть в глуши, занимая себя разнообразным бездельем. Я не дал ответа?

      – Так ответ не мне надобен, а тебе самому, – рассмеялась Степанида. – Ладно же, борец с ветряными мельницами. Отпущу я тебя с миром, не враг ты Ликре и себе не враг, что куда важнее. Возьми подарочек. Когда жизни не станет, глядишь, он и пригодится.

      Шарль недоуменно кивнул и смолчал. Женщина добыла из своей корзинки тонкую нитку с бусиной, сама надела на шею гостя и удобно завязала. Глянула в оконце, поправила косоворотку Шарля, быстро собрала пирожки в мешочек и пихнула в руки.

      – Мой-то, гляди, вернулся с охоты, – улыбнулась она. – Бери гостинец да иди себе, Шарль. Дикий у меня мужик, потому и живем безвылазно в лесу. Весь, родимый, на ревность исходит. Сколь уже себя укоряла: заговорить бы его, норов поунять малость. Но не могу, дорог он мне, а что душе мило, в то с бабьим колдовством не следует лезть. Ни с каким не следует.

      – Стефани! – с сильным франконским акцентом рявкнул голос у крыльца. – Да что же это, ма шери… Стефа, мы переезжаем к океану! Немедленно! Всюду враги, пьяные сиволапые дикари готовы штурмом брать мой дворец! Террибль…

      Быстрые шаги простучали в сенях, дверь с треском распахнулась. Франконское происхождение мужа Степаниды было очевидно, а внешность показалась необычной и слегка знакомой. Длинные локоны старомодной прически, сухой нос с приметной горбинкой, бешеные темные глаза и шрамик у виска – светлым косым росчерком крыльев чайки. Шарль тихо охнул, вскочил и снова исполнил картузом движение, подобающее шляпе знатного и вежливого мсье маркиза из рода де Лотьэр.

      – Однако же, Стефа, трезвый соотечественник, – поразился хозяин дома. Оскалился злее прежнего. – Мы переезжаем сей же час! Туда! Сэркль полер, и не ближе, уи… И побольше медведей, в охрану, уи.

      – Мсье ле Пьери? – рискнул вслух высказать невозможное Шарль. – Мой бог, я учился сюр-иллюзиям по вашим заметкам, но я полагал, вы давно уже… Прошу меня простить, но как же это?

      – Самые бесполезные и безопасные записи я не сжег, – самодовольно усмехнулся хозяин избушки, вдохновленный признанием