Светлый лик смерти. Александра Маринина

в Испанию, в Коста-Браво.

      – По делам Фонда?

      – Нет, отдыхать.

      – Что, сильно утомился? – скептически осведомилась Люба.

      – У него медовый месяц.

      – Как ты сказала?

      Люба решила, что ослышалась. Какой медовый месяц? Стрельников женат больше двадцати лет. Последние два года он прожил с ней, Любой Сергиенко, уйдя от жены и купив себе квартиру. Накануне ее отъезда в Турцию речь шла о том, что он в ближайшее же время оформит развод и после возвращения Любы они поженятся. Так какой же может быть медовый месяц? С кем? С женой Аллой?

      – Я сказала, что у Стрельникова медовый месяц, – отчетливо повторила Лариса Томчак.

      – С кем? – пересохшими губами спросила Люба.

      – С твоей подружкой Людмилой.

      – Нет!

      «Уснуть, проснуться и обнаружить, что этого нет…»

      – Да. Я тебя предупреждала, что ты услышишь неприятные вещи.

      – Значит, он все-таки развелся?

      – Еще чего! – фыркнула Томчак. – Будет он напрягаться. Официально он все еще в браке с Аллой. А с Милой он обвенчался в церкви.

      – Бред, бред… – прошептала Люба. – Я больна, у меня высокая температура, и все это мне привиделось в бреду. Этого не может быть.

      Лариса встала из-за стола, подошла к ней, обняла за плечи, положила прохладную ладонь на ее пылающий лоб.

      – Любочка, девочка моя, ты должна это пережить, как бы больно это ни было. И мы с Томчаком, и Леонтьевы с этим не смирились. Я понимаю, тебя это не может утешить, но я хочу, чтобы ты знала: Стрельникова с Милой мы в своих домах не принимаем. Мы все тебя любим, и у нас за тебя душа болит. Но руководить его поступками мы не можем. Это не в наших силах.

      Люба прикрыла глаза и откинулась назад, прижавшись затылком к мягкой груди Ларисы.

      – Как это случилось?

      – Мила вернулась в июне и сразу помчалась к Стрельникову. Якобы рассказывать, как у тебя дела, и передать от тебя письмо. Ты писала ему письмо?

      – Да. И просила Милу его передать.

      – Ну вот. Ты сама и устроила их встречу. Уж не знаю, как у них там все вышло, но только в июле она уже присутствовала на банкете, куда были приглашены руководители Фонда с женами. Мы с Томчаком, Гена Леонтьев с Анютой, а Володя – с твоей подругой. Мы ведь даже не знали, что Мила – твоя подруга. Просто увидели рядом с ним эффектную блондинку и решили, что он пригласил совершенно случайную девицу себе в пару. Тебя нет, а с Аллой он отношения не поддерживает. Привел ее, чтобы не вызывать у устроителей банкета лишних вопросов. Мы даже значения этому не придали. А в августе, когда Гена Леонтьев отмечал сорокапятилетие, Володя сказал, что придет с Милой. Тогда и вскрылось. Короче говоря, окрутила она его в момент. Любаша, хоть ты мне объясни, что у вас там произошло. Почему вы уехали вместе, а вернулись порознь? Почему ты там застряла? Мы, честно признаться, решили, что у тебя сделался роман с каким-нибудь богатым турком, ты осталась в Турции, а Мила рассказала об этом Стрельникову. Тогда все более или менее понятно. Это так?

      – Нет, Лара. Это все не так…

* * *

      …