Иллюзия греха. Александра Маринина

устроившись и спрятавшись за громким базарным голосом жены, который отпугивал всех врагов.

      – С Галей мы дружили, когда она еще замужем не была. Потом постепенно стали отдаляться. У нее, по-моему, крыша поехала.

      – В чем это выражалось? – заинтересованно спросила Настя.

      – Да ну, она совсем свихнулась, – махнула рукой Боженок-супруга. – В бога стала верить, про мессию что-то все время бормотала.

      – Разве религиозность – признак сумасшествия? – удивилась Настя.

      – Нет, а вы как думали? – тут же взвилась Боженок. – Это муж на нее так влиял. Он тоже в церковь ходил. Совсем голову ей заморочил.

      – Вы никогда не слышали от Галины о Екатерине Венедиктовне Анисковец?

      – Нет. Никогда не слыхала. А кто это?

      – По моим сведениям, эта женщина знала Галину, и, когда случилось несчастье, она сказала: «Я знала, что добром это не кончится». Как вы думаете, что могли означать эти слова?

      – Нет, а вы как думаете? Конечно, ее набожность. Я уверена, что она на этой почве свихнулась, потому и детей покалечила.

      – После несчастья вы с Галиной не виделись?

      – Нет, а зачем? – ответила Боженок вопросом на вопрос.

      – Вы же дружили, много лет жили в одном доме. Неужели вы даже не поинтересовались, что стало со старшей девочкой, с Ирой?

      – Нет, ну интересно вы рассуждаете, – она снова повысила голос. – Мы что, должны были ее в семью взять? У нас своих двое.

      – Речь не об этом. Иру забрали в интернат, но ведь после несчастья и смерти отца она осталась совсем одна. Вам не приходило в голову, что семья ваших друзей нуждается в помощи?

      – Нет, ну вас послушать, так мы же еще и виноваты во всем этом. Мы, что ли, детей из окна выбрасывали?

      Она была непробиваема, как бронетранспортер. Слова «чужое горе» для нее не существовали в принципе.

      – Кроме вас, у семьи Терехиных были друзья или хорошие знакомые?

      – Лидка Евтеева, тоже наша соседка бывшая. Больше никого не знаю.

      Имя Лидии Евтеевой было в том списке, который составил Стасов со слов Иры Терехиной. Но беседа с ней тоже мало что дала, во всяком случае, о Екатерине Венедиктовне она не слышала. Правда, из рассказа Евтеевой стало понятно, что года через два после замужества Галина Терехина стала быстро отдаляться от своих подруг.

      – Она не ссорилась с нами, нет, но знаете… Никогда сама не позвонит, никогда в гости не позовет. Если я приходила, она меня, конечно, не гнала, за стол сажала, угощала, разговаривала со мной, но я все время видела, что ей это не нужно. Тяготится она. Я ей не нужна. И Нина Боженок на нее обижалась за это. По-моему, ей и муж не был нужен.

      – А дети? – спросила Настя.

      – Дети – другое дело. Она была вся в них. Только о детях могла говорить, только они ей были интересны. Это можно вынести ну два раза, ну три, но когда каждый раз тебе дают понять, что есть в этой жизни то, что доступно только Галине, но никак не тебе, тупой и ограниченной, это уж, знаете… Желание общаться