Не мешайте палачу. Александра Маринина

ней разговаривали, она по крайней мере могла быть уверена, что они не кинутся его искать.

      – Слушай, дружочек, – обратилась она к «птенчику», – а тебе сколько лет? Правда, что ли, двадцать шесть?

      Он в изумлении уставился на нее, потом перевел взгляд на старшего компаньона.

      – Наша гостья сказала, что ты ей очень нравишься, только вот возраст твой ее смущает.

      – Между прочим, гостью зовут Анастасия, – вставила Настя. – А тебя, детка? Давай уж познакомимся ради такого случая.

      – Ради какого случая? – тупо переспросил тот.

      – Ради выигрыша в тысячу долларов. Так как тебя зовут-то?

      – Сережа, – растерянно произнес он, запинаясь. – А его – Коля.

      – А про него я не спрашивала, – ласково сказала она. – Куда ж ты, птенчик, поперед старших-то лезешь, а? Он уже большой, сам свое имя скажет, если захочет или если я спрошу.

      Она все-таки втянула их в разговор, изображала вульгарную, не особенно трезвую и слегка сумасшедшую бабу, гладила Сережу по руке и похабно подмигивала Николаю, таскала сигареты из их пачки и внутренним метрономом отсчитывала минуты. Где Павел? Почему его нет так долго?

      Она почувствовала, что ее собеседники, преодолев первую оторопь, сумели перестроиться и теперь пытаются получить ответ на вопрос: кто она такая? Она подбрасывала им информацию, не имеющую ничего общего с действительностью, старалась изо всех сил окончательно заморочить им голову, не давая прервать разговор и ощутить нарочитость ее присутствия за их столиком. Наконец в проеме двери появился Павел.

      – О! – Она тут же отдернула пальцы от ладони «птенчика» Сережи. – Пашка явился. Все, ребята, счастливо. Приятно было познакомиться.

      На Павла было страшно смотреть. Казалось, он даже двигался с неимоверным трудом.

      – Что, совсем плохо? – обеспокоенно спросила она.

      Он кивнул.

      – Уходим?

      – Да, наверное, так будет лучше.

      Они даже не стали возвращаться к своему столику, где стояла чашка с недопитым кофе и стакан с остатками мартини. Подошли к вешалке, взяли куртки и вышли на улицу.

      – Мы можем взять машину? – спросил Сауляк каким-то сдавленным голосом.

      – Конечно. Они за нами гнаться не будут. Они вообще постараются теперь держаться от нас подальше и близко не подходить.

      Настя подошла к краю тротуара и подняла руку. Через пару минут возле них притормозила машина.

      – В аэропорт, – сказала она, наклоняясь к опустившемуся стеклу.

      – Сколько?

      – Сколько скажешь. Я не местная, тарифов не знаю.

      – Пятьдесят «зеленых».

      – Хорошо.

      Она села впереди, рядом с водителем, Сауляк устроился сзади. Всю дорогу они ехали молча. Так же молча вышли из машины, подошли к гостинице и поднялись на свой этаж. И, только оказавшись в номере, Настя дала себе волю.

      – Может быть, пора заканчивать эти детские игры? – зло спросила она, глядя, как Павел негнущимися пальцами пытается справиться с застежкой на своей куртке. – Что с вами происходит,